Город любви - [9]

— Не ночью, а утром, никакой луны уже не было. Я... У меня были срочные дела.

— И тебе надо было позвонить! — предположил Люсьен. Он вскинул голову, и луч света, проникший сквозь крону дерева, окрасил его глаза в ярко-бронзовый цвет.

— Да, мне надо было сделать несколько звонков, — призналась девушка, озадаченная его внезапным напряжением.

— Включая твоего работодателя, конечно? — пробормотал Люсьен, и она еще больше смутилась. — В Лондоне?..

Темные брови Вероники сдвинулись.

— У меня нет работодателя. Я сама себе хозяйка. И я говорила тебе, что из Новой Зеландии...

— Так ты свободный художник? — оборвал он ее, пренебрежительно сморщив свой ястребиный нос.

— Предпочитаю называть себя независимой бизнес-вумен, — холодно произнесла она.

Лицо его окаменело.

— Ну, как бы ты себя ни называла, советую тебе не вставать у меня на пути, потому что я не люблю, когда меня шантажируют, и на этот счет во Франции существуют строгие законы. В один момент тебя могут выдворить из страны — и ты покатишься отсюда на своей пышной белой заднице!

От изумления Вероника открыла рот.

— Ты думаешь, что я преследую тебя? — в ее низком грудном голосе звучало презрение. Девушка начала смеяться, затем остановилась, когда, взглянув на его плотно сжатые губы, поняла, что он говорит вполне серьезно. — Это неимоверная глупость! Как я могу преследовать тебя, когда первая приехала сюда? — с триумфом воскликнула она.

— Только потому, что мне перед отъездом потребовалось забрать в Авиньоне некоторые вещи, — возразил он. — Думаешь, я не заметил, как ты шаталась вокруг, когда я арендовал автомобиль? Признавайся, ты вернулась к окошку кассы и спросила служащую, куда я собрался поехать, чтобы отправиться той же дорогой?

Вероника судорожно перевела дыхание.

— Я не шаталась вокруг, — сказала она. — Я тоже арендовала автомобиль. Я даже не представляла, что ты видел меня, — добавила девушка сухо, не осознавая того, что это может быть истолковано как признание вины.

— О, не надо! Не так уж много было рыжих голов вокруг, возвышавшихся над толпой, как маяк.

— У меня не рыжие волосы! — В школе Веронику много дразнили из-за высокого роста, не говоря уже о том, что ей присвоили кличку «рыжая».

Он окинул ее взглядом.

— Они ярко горели под солнцем Прованса. Почему, ты думаешь, все знаменитые художники съезжаются сюда? Потому что здесь особое освещение, и человеческий глаз воспринимает цвет совсем иначе, нежели везде.

— Именно поэтому ты приехал сюда? Ты «свободный художник» в прямом смысле этого слова? — спросила она. Переменчивый темперамент художника мог объяснить, но не извинить его поведение. Может быть, в той злополучной газете были нелестные отзывы о его работах?

Он встал.

— Зря стараешься, Вероника, — мрачно произнес Люсьен. — Эти большие потрясающие глаза, возможно, очень трогательны, но слишком поздно изображать из себя невинность. — Он наклонился и, упершись руками о столик, приблизил к ней свое лицо. — Это первое и последнее предупреждение, Вероника. Держись подальше от меня и всего, что меня касается, или я сделаю так, что ты проклянешь тот день, когда приехала во Францию. И кстати, — он слегка качнулся вперед и поцеловал ее прямо в неподвижные губы, — спасибо за прошлую ночь. Ты действительно была хороша — потрясающая любовница, такой у меня давным-давно не было...

И он пошел к автомобилю, запрыгнул в него, с ревом включил мотор и мгновенно исчез из виду. Вероника машинально поднесла руку к груди и только теперь осознала, что в пылу разговора не спросила его о своем кулоне. Может быть, именно она должна обвинять его в воровстве!

Даже несколько часов спустя, кружа по узким дорогам в окрестностях Воклюза, она все еще вспоминала его слова.

Спасибо за прошлую ночь. Потрясающая любовница. Они стояли в одном ряду с «пышной задницей», и если она увидит его когда-нибудь снова, решила Вероника, то даст ему пощечину.

Девушка остановилась на перекрестке и узнала главную дорогу, по которой уже въезжала в деревушку. Не желая больше плутать, она решила припарковаться на обочине, возле большого виноградника, не огороженного никаким забором. Границы собственности не были даже отмечены столиками, и это казалось удивительным — совсем не так, как в ее стране. Вероника вздохнула и, облокотившись о дверцу автомобиля, отхлебнула из горлышка бутылки немного теплой воды. Девушка стала смотреть на соборный шпиль и башню с часами, возвышавшиеся над верхушками могучих деревьев. Похоже, наступило время сиесты: улица была почти безлюдна. Жара, как одеяло, окутала окрестности, и желто-коричневые каменные домики этой древней деревушки, казалось, сами выросли из скалистой земли. Это была идиллическая картина, невероятно мирная и тихая, если не считать громкого хора цикад, прятавшихся в жесткой траве.

И, словно противореча столь поспешным выводам, раздался громкий бой часов на башне, и два подростка на скутерах, пронзительно сигналя друг другу, стремительно промчались мимо Вероники.

Вдруг девушка услышала лязг металла и взглянула на другую сторону дороги. Из больших кованых ворот вышел мужчина.

— Осматриваете окрестности или хотите купить этот виноградник? — поинтересовался он с улыбкой.