Город и ветер - [130]

Сааж не стала опровергать общий вывод, но, как всегда, уделила большее внимание деталям:

— После того как Рино-лан стало известно о нарушениях в режиме вашего задержания и он поставил о них в известность первую леди…

Пальцы на пуговицах застыли. Голос спокойный и далёкий:

— Лэри Алория знала о том, что меня заключили в шеренизовый мешок?

— Разумеется. Ей было доложено меньше чем через час после того, как за вами захлопнулась дверь душилки.

Бело-зелёные стены поплыли куда-то в сторону, плавясь, плавясь, плавясь…

Тэйон методично закончил поправлять манжету так, чтобы та прикрывала ножны и позволяла одним движением запястья высвободить метательный нож. Взялся за вторую.

— …Госпожа адмирал тотчас же открыла прямой канал связи с будущей королевой, однако Шаэтанна наотрез отказалась изменить место заключения. Первая леди в ситуации фактической осады города сочла невозможным проявлять прямое неповиновение своему монарху. Она приказала ничего не предпринимать в отношении вас и дала нам ряд заданий, связанных с дезинформацией и устранением кейлонгских агентов, а также обеспечением более жёсткого контроля над городом. Затем, когда стали известны результаты решающего сражения, нам было приказано явиться во дворец и взять на себя вашу охрану.

Тэйон вер Алория пригладил жёсткую, прекрасно держащую форму ткань, придирчиво посмотрел на результат.

— Магистр?

— Что? А, да нет, всё правильно, Сааж-лан. В той ситуации первая леди Адмиралтейства никак не могла начать междоусобную схватку с будущей королевой. Если выбор был между парой неприятных дней, проведённых мной в тюрьме, и гибелью флота, а то и всего города, то решение совершенно оправданное. Ну а ваш профессионализм, как всегда, вне всяких похвал.

— Благодарю вас, магистр. — Сааж коротко поклонилась, но чувствовалось, что она недовольна ситуацией.

Тэйон накинул просторную робу, составляющую традиционное одеяние лаэссэйского мага, и молча позволил таолинцам подхватить себя под локти и усадить в кресло. Ранний, лишённый многих позднейших «усовершенствований» вариант, судя по всему, извлечённый с чердака резиденции Алория.

— Похоже, Её Высочество очень хотела передать свои глубочайшие извинения, — с непонятной интонацией заметил Тэйон, укладывая руки на подлокотники. Рино и Сааж вновь переглянулись и синхронно разошлись в разные стороны, занимая свои места позади лэрда.

…где-то глубоко за расширившимися на всю радужку зрачками ворочались тяжёлые молнии связанной, сдерживаемой жёстким самовнушением высшей стихийной магии.

Магистр Алория направил кресло к дверям. Ментальный контроль на этот раз дался ему легко, без раздумий и усилий, но маг этого даже не заметил.

— Не будем задерживаться, — задумчиво протянул лэрд соколов, не слыша песни ветров в своём голосе. — Не хотелось бы пропустить триумфальный въезд отважной победительницы.

Дверь в королевскую спальню закрылась. Вдоль белоснежных стен чернели завядшие виноградные лозы.

Когда в пору расцвета империи Нааро Нарунг Завоеватель создавал церемонию триумфального возвращения победителя, он, должно быть, думал о Таш д’Алория. Вряд ли за всю историю Лаэссэ в великом городе был полководец, которому она соответствовала бы больше, чем вьюжной шарсу.

Тэйон остановился на балконе королевского дворца, скользя взглядом по крышам и улицам.

Город застыл в той абсолютно безупречной хрупкости зимней сказки, которая может продлиться лишь несколько дней, чтобы исчезнуть без следа на весь следующий год. Метеорологическая свистопляска, вызванная закрытием океанических порталов и приходом с севера арктического атмосферного фронта, закончилась, наступило ожидаемое прояснение и резкое похолодание. На фоне пронзительно-синего неба блестели заснеженные улицы и аллеи. Фонтаны и озёра подёрнуло льдом, на карнизах вилась причудливая, тщательно лелеемая магами воды вязь сосулек.

Казалось, город накинул сверкающий праздничный плащ. Многочисленные висячие сады и оранжереи, на эти десять дней закрытые силовыми полями, расцвечивали крыши всплесками зелени и напоминали изумруды, рассыпанные по алмазной ткани. Ветви деревьев, которым не повезло получить такую защиту, покрыло синевой инея, и они оттеняли сказочное совершенство причудливым кружевом. А над всем этим, подобно выточенной из янтаря и кости короне, застыли всплесками янтарного и белоснежного громады королевского дворца и Крыльев Адмиралтейства.

Тэйон выдохнул, выпуская в морозный воздух облачко белого пара, поправил укутывавшие плечи меха. За спиной шевельнулся высокий плотный халиссиец.

— Ди Эверо превзошёл самого себя, приводя город в порядок после событий последних дней, — небрежно заметил Терр, не обращая ни малейшего внимания на заинтригованные взгляды с соседних балконов, которые они двое притягивали.

— Потребуется нечто большее, чем впечатляюще быстро залатанные крыши, чтобы завоевать доверие королевы, — в тон ему ответил Тэйон. Как будто ему было сейчас дело до ди Эверо, или до залатанных крыш, или вообще до этого города!

Оба сокола предусмотрительно не говорили на родном языке, уходя и от использования внутриклановых иерархических местоимений, и от необходимости склонять прилагательные и глаголы в зависимости от родовой принадлежности говорящего. Право же, было бы крайне неловко, обратись Тэйон к сыну по привычке, как к младшему и подчинённому. Или ответь тот обращением к отцу как к бескланнику.