Город грехов - [19]

Писатель сочинил несколько сцен этого грустного будущего с гибельными страстями, которые, правда, не получили развития. Ужасы писатель не любил. Да и кто их любит…

Писатель и артист молча сидели на камне, смотрели на прохожих и размышляли.

Обычно прохожие были мрачные, шли молча.

Писатель обратил внимание, что многие из прохожих были почти без одежды.

Как оказалось случившееся недавно оползень и поток грязи, который спустился с гор, не оставил жителям этих мест ничего ни в доме, ни вокруг дома, ни самих домов.

Но иногда встречался веселый народ. Одев личины, они играли на инструментах, пели, плясали и ублажали свою плоть. Женщины у них были красивые и опытные в искусстве соблазнять и очаровывать мужчин нежностью и льстивостью…

Заря погасла.

Все стало неразличимо, текуче.

Ничего не было, кроме тьмы, которая дышала сама собой.

Ночью писателю приснился сон, представляющий собой несколько сцен, в которых действие происходило в руинах женского монастыря, имеющего подземный ход, который связывал его с руинами мужского монастыря. Главные роли в этих сценах играли мертвецы.

— Что тебе снилось?.. ты кричал во сне… — сонно пробормотал артист.

— А тебе что снилось?.. — спросил писатель.

— Мне снилась жена…

— И мне снилась жена…

— Я помню ее… прекрасные были похороны…

— Умирать ей было совсем не страшно… — писатель невольно вздохнул. — Смерть была подарком для нее, впрочем, как и жизнь… правда, иногда ее мучили тошнота и рвота… какой сегодня день?..

— Вчера был понедельник…

— Лиза умерла в понедельник за несколько минут до полуночи…

Утром артист и писатель продолжили свое странствие.

Около полудня другого дня артист дал представление на площади небольшого городка.

Пока артист смешил горожан, писатель блуждал по городу.

Его арестовали за бродяжничество.

Девять месяцев писатель провел в тюрьме.

Он рассказывал обитателям камеры о своих странствиях, выставляя себя Агасфером, вечным жидом.

Где он только не был, был и в пустыне, и однажды испытал там силу наваждения. Ему явилась блаженная, невеста бога. Она стояла и смотрела на него. В ее взгляде были собраны века, готовые стать вечностью. Странный, ни с чем несравнимый трепет охватил его. Он испытал какое-то будоражащее, мутное опьянение и смятение…

После освобождения из тюрьмы писатель решил поселиться на одном из западных островов, их еще называют блуждающими, но случилось несчастье. Паром наткнулся на рифы, перевернулся и затонул.

Случилось это ночью. Писатель спал и очнулся среди утопленников, которые плавали вокруг как дохлая рыба. Мужчины плавали вверх лицом, а женщины — вверх спиной.

Писатель чудом спасся. Всю ночь волны носили, кружили его и оставили на песчаной косе, потерявшего сознание.

Истошные крики чаек привели писателя в чувство.

Он привстал, озираясь. Несколько в стороне лежала женщина, прикрытая водорослями. Около женщины расположились птицы. Все в трауре.

Писатель подполз к женщине и отогнал птиц.

«Надо бы ее похоронить, но сил нет… слезы так едки или это вода?.. и руки у меня в крови и в царапинах… следы ногтей… кто-то напрасно цеплялся за меня… может быть, она?..»

Писатель обложил труп утопленницы камнями и пошел.

День сопровождал его.

Ближе к вечеру писателя нагнал прохожий, претендующий на некоторую образованность.

Они шли и беседовали.

Писатель рассказал прохожему о несчастье с паромом и умолк.

— О чем вы думаете?.. — спросил прохожий.

— О смерти…

— Вы женаты?..

— А вы?..

— У меня период, так называемых, галантных романов, красивых и поверхностных…

— Что вы думаете о смерти?..

— Я думаю, что покинутое нами тело умирает, но нас ждет некое будущее…

— Как все просто… а что вы думаете о боге?..

— Бог творец этого мира… он и есть мир, все это — он… он творит зрелища, страсти, смерть и все прочее…

Ночь прервала беседу писателя с прохожим…

Писатель спал, прижавшись к спине прохожего, и очнулся, услышав шаги. Кто-то приближался. Он привстал. Его блуждающий взгляд наткнулся на человека, похожего на артиста. Об этом свидетельствовали его рост, телосложение, цвет волос, глаз, величина и форма рук, ног, рисунок носа, губ, ушей.

— Кто вы?.. — спросил писатель.

— Не человек, но был им… — сказал артист, опустив голову и изменив голос.

— И что привело вас сюда?..

— Ты…

— Мы уже на ты?..

— Что с тобой случилось?.. куда ты исчез?..

— Никуда я не исчезал… меня арестовали за бродяжничество… а потом… не знаю… не помню… мне кажется, произошло несчастье… по всей видимости, особым образом подготовленное и подстроенное… хотя, может быть, я все это вообразил… у меня склонность любые несчастья объяснять вмешательством извне…

— А вот и Вергилия… — из зарослей мирта выползла собака пегой масти.

— Ты что покрасил пса…

— Нет… Вергилий умер, а это сука…

Писатель представил артисту прохожего, оказавшегося философом.

— Вот вы философ, скажите, почему бог карает не злодеев, а их жертвы?.. — спросил артист.

— Иногда бог использует одних преступников, как палачей, чтобы покарать других преступников, а потом и палачи гибнут злой смертью… — сказал философ, не открывая глаз. Он делал вид, что спит. — Наказание всегда исполняется, но в должное время и должным образом, а не внезапно и немедленно, чтобы преградить дорогу тем, кто пользуется его последствиями… и только тогда это можно назвать законом и справедливостью…