Город гибели - [53]

— Хорошо, я попрошу, чтобы он сюда пришел, — сказал он наконец.

— О, не знаю, как вас благодарить, сэр. Прошу вас, уговорите его, чтобы он пришел.

Голос становился все слабее.

— Это должно произойти завтра вечером, — продолжал он. — Сейчас я уже больше не могу говорить. Мне нужно идти… О, мой Боже, мой Боже!

Он снова разразился рыданиями, которые постепенно затихали. Но доктора Тисдейла охватило горячечное, смешанное со страхом любопытство.

— Куда тебе нужно идти? — закричал он. — Скажи мне, что ты делаешь? Что с тобой делается?

— Я не могу сказать, мне нельзя этого говорить, — услышал он исчезающий голос. — Это часть… — и все стихло.

Доктор Тисдейл обождал еще минутку, но, кроме тресков и бурчаний аппарата, ничего не было слышно. И только положив трубку, он дал себе отчет в том, что его лоб покрыт каплями ледяного пота. У него звенело в ушах, сердце билось быстрым, слабым ритмом, и ему пришлось присесть, чтобы прийти в себя.

Снова и снова он задавал себе вопрос, не является ли это каким-то страшным розыгрышем, но знал, что это невозможно. Он имел дело с душой, измученной угрызениями совести по причине страшного необратимого деяния, которое она совершила. Нет, это не была игра воображения, здесь в своем комфортабельном кабинете в доме на Бедфорд-Сквер, в окружении веселого шума Лондона, он действительно разговаривал с духом Чарлза Линкворта.

У него не было времени (да и, по правде говоря, охоты — в глубине души его от страха била дрожь) на раздумья. Он обязан прежде всего позвонить в тюрьму.

— Охранник Дрейкотт? — спросил он.

Голос отвечавшего явно дрожал.

— Да, сэр. А это мистер Тисдейл?

— Да, это я. У тебя там что-нибудь случилось?

Охранник дважды пробовал отвечать, но ему изменял голос. И только на третий раз слова протиснулись через его горло.

— Да, сэр. Он был здесь. Я видел, как он вошел в помещение, в котором находится телефон.

— Ах! Ты его окликнул?

— Нет, сэр. Меня залил пот, и я прочитал молитву. Пожалуй, что с полдюжины мужиков орали сегодня во сне. Но теперь все спокойно. Я думаю, что он пошел к себе в сарай.

— Да. Ну что ж, мне кажется, что уже не случится ничего особенного. Ага, не могли бы вы мне сказать адрес мистера Докинса?

Получив адрес, доктор Тисдейл взялся писать письмо капеллану, приглашая его на следующий вечер на ужин. Но внезапно он осознал, что не в состоянии писать как обычно за своим письменным столом, рядом с телефоном, и потому перешел в редко используемую гостиную на втором этаже, где он принимал гостей. Тут к нему вернулось спокойствие, и он усилием воли заставил руки не дрожать.

В письме он просил мистера Докинса всего лишь принять приглашение на ужин на следующий вечер, так как ему хочется рассказать тому некую весьма странную историю, а также просить об оказании помощи. А в конце он добавил:

«Даже если ты уже договорился в другом месте, я очень тебя прошу отказаться от встречи. Сегодня я сам на это пошел и горько пожалел бы, если бы поступил иначе».

Итак, на следующий день вечером они вдвоем сидели в столовой доктора, и когда они остались одни за кофе, куря сигары, доктор начал свой рассказ.

— Дорогой капеллан, — сказал он, — прошу не считать, что я свихнулся, когда услышишь, что я тебе должен рассказать.

Мистер Докинс рассмеялся.

— Я могу тебе это обещать.

— Благодарю. Так вот вчера и позавчера вечером немного позже, чем сейчас, я говорил по телефону с человеком, которого два дня тому назад казнили, — с Чарлзом Линквортом.

Капеллан не рассмеялся. Возмущенный, он вместе со стулом отодвинулся от стола.

— Послушай, Тисдейл, — сказал он, — я не хочу быть невежливым, но неужели ты затянул меня сюда только для того, чтобы рассказать мне этот бред о привидениях?

— Да, но ты не услышал еще даже и половины. Вчера вечером он попросил меня связать его с тобой. Он хочет тебе в чем-то признаться. Пожалуй, нетрудно догадаться в чем.

Докинс встал.

— Очень прошу тебя, я об этом больше не хочу и слышать, — заявил он. — Умершие не возвращаются на землю. Состояние и условия их существования не были нам открыты. Однако они не имеют никакой связи с материальным миром.

— Я должен тебе рассказать обо всем, — отрезал доктор. — Позавчера вечером у меня зазвонил телефон, но очень тихо, а в трубке был слышен только шепот. Я тотчас же проверил, откуда был звонок, и мне сказали, что звонили из тюрьмы. Я позвонил в тюрьму, но охранник Дрейкотт заявил, что никто оттуда не звонил. И он также ощущал чье-то присутствие.

— Он, верно, слишком много пьет, — резко сказал Докинс.

— Дорогой мой, тебе не следует говорить таких вещей, — ответил доктор. — Это один из наших лучших сотрудников. А впрочем, раз уж так, то почему ты сразу не скажешь, что и меня ты считаешь пьяницей?

Капеллан снова сел.

— Прошу меня простить, — сказал он, — но я не могу в это вмешиваться. Это дела небезопасные, и от них необходимо держаться в стороне. А впрочем, откуда у тебя уверенность, что это не чья-то мистификация?

— Чья? — спросил доктор. — Ты слышишь?

Внезапно зазвонил телефон. Доктор отчетливо слышал звонок.

— Не слышишь?

— Чего?

— Телефон звонит.

— Ничего не слышу, — раздраженно ответил капеллан. — Никакого звонка.