Город детства - [2]
А за парком был продуктовый магазин, где мы покупали вкуснейшие свежие рогалики и лимонад… кажется, «Саяны». Да, точно, «Саяны» — у нас в городе он почему-то не продавался, а тут я пил только его. А в маленьком магазине игрушек я незнамо как умудрился купить сборную модель парусника — неимоверная редкость тогда, в конце восьмидесятых… Она до сих пор цела — стоит на шкафу, собранная и покрашенная.
М-да… Что-то нахлынуло.
Автобусы ходили очень плохо. Город с несколькими центрами-узлами, расположенный в форме звезды — и куча маршрутов, почти не пересекающихся. Доехать с одного конца города на другой без пересадки почти невозможно, дождаться автобуса тоже сложновато, несмотря на то, что даже автобусные билеты стоили в полтора раза дороже, чем у нас — шесть копеек против четырёх. И потому на остановку к мосту, тому самому, автомобильному, мы почти всегда ходили пешком — спускались от дома то по глинистой скользкой тропке, то по совершенно новой в те времена лестнице на двести ступеней, украшенной на вершине грубоватой копией клодтовского «Укрощения коня». Потом переходили мост со смешным названием «Белкин» — после очередного ремонта на ограде его даже появились изображения белочек — над узкой порожистой речушкой. И уходили в поле, шли вдоль железнодорожной ветки каких-то подъездных путей. Километра полтора-два пешком топали, не меньше… Поднимались на насыпь моста и долго-долго ждали на остановке автобус, который увозил нас на другой конец города, где жили родственники.
Дорога, идущая сначала через один из центров города, потом петляющая через то ли садоводства, то ли частный сектор… Громада ТЭЦ справа. И посёлок в черте города — несколько краснокирпичных хрущёвок.
Тут у нас тоже была своя компания — детей жило много. Всё излазили вокруг, выходили даже к железнодорожной ветке за дорогой — так хорошо было сидеть на валу, теребить гроздь почти несъедобной калины и смотреть, как внизу пробегает дизель-поезд… и фантазировать о тех, местах, куда он идёт.
А совсем рядом, за садоводческим массивом — берёзовая роща. Большая, очень светлая и прозрачная, совершенно лишённая подлеска — у нас, на севере, ничего подобного нет и в помине. Холмы, уходящие к реке, где так хорошо просто гулять на свежем воздухе. У реки всегда стояли рыбаки — тут она излучиной уходила влево, и зимами аккурат над её белой полосой висел оранжевый шар закатного солнца…
Пляж тут тоже был. К нему нужно было идти довольно долго, по узенькой тропинке за сараи, по склону и зарослям, меж берёз, потом — по камышам, прыгая через лужи… и лишь после них открывался широкий пляж с мелким приятным песком и та самая древняя река, в этом месте очень быстрая. И ведь купались вовсю, несмотря на течение… И когда по реке проходила пассажирская водомётная «заря», был дикий восторг — настолько громадную волну она поднимала.
А чуть правее пляжа вздымалась серая громада водокачки, похожей на старую башню какой-то полумистической крепости. К ней тоже можно было спуститься сверху — по длинной, шаткой и, кажется, тогда уже старой деревянной лестнице, рядом с которой шли ржавые тросы какого-то подъёмника. Вот удивительно — на лестнице были даже скамеечки для отдыха!
И сразу вспомнился поход за грибами на противоположный берег реки — именно здесь, где нет никакого моста, а была лишь резиновая лодка. А на противоположном берегу — кукурузные поля и те самые прозрачные берёзовые рощицы. И начавшийся дождь. Нас, двоих детей, перевезли обратно первым заходом, и мы стояли недалеко от водокачки под дождём и начинающейся грозой, глядя, как через реку неторопливо ползёт лодка с родителями…
Сколько мне тогда было? Лет десять, не больше. Сейчас там, наверное, всё заросло…
— Нам пора, — прозвучало негромко.
Я опять стою на холме у недавно выкрашенной церкви. Жаркий солнечный день, густо пахнет травой и полевыми цветами — хоть и не так сильно, как на том поле, у которого мы останавливались час назад, едва въехав в этот район. Там от запаха цветов аж дыхание перехватывало.
Действительно, нам пора… Несмотря на то, что далеко за полдень и за спиной уже километров триста, впереди ещё тысяча — домой, на север. Когда доедем? Скорее всего, лишь к утру, и то если повезёт — впереди объезд Москвы.
Мы же здесь всего лишь мимоходом, по пути. Но я сюда ещё вернусь. Наверное. Когда-нибудь…
Почти бесшумно заурчал двигатель. Пиликнул сигнал, подсказывающий, что надо пристегнуть ремень.
Попетляв по городу, мы выбрались на дорогу, ведущую к трассе. Тогда, давным-давно, кажется, в прошлой жизни, она казалась широченной — сейчас это всего лишь узкая и сильно заросшая кустами по обочинам второстепенная дорога, по которой, наверное, и пригородный автобус-то ходит всего три-четыре раза в день…
А скоро будет Курган Славы.
Я помню его. В город мы всегда въезжали по этой дороге — на автобусе либо из Москвы, либо из областного центра. Треугольный, пирамидальный курган, памятник, пушка…
И всегда водитель автобуса давал гудок. Перед подъездом к мемориалу на обочине дороги тогда даже стоял стенд — «Водитель, почти память павших звуковым сигналом». Нигде и никогда я не встречал подобного — только здесь, на этом небольшом участке дороги.
Бывают ли параллельные миры? Да бывают, конечно. И если ты попал в мир, в котором смешались постапокалипсис и колдовство – приключений будет немало. И не всегда можно понять, кто друг, а кто враг. Особенно – если у тебя самого есть умения, пусть и не геройские, но недоступные другим… плюс, конечно, неспособность сидеть на месте!
Бывают ли параллельные миры? Да бывают, конечно. И иногда в них настолько всё пошло наперекосяк, что открывшийся «пробой» меж соседними мирами — скорее правило, чем исключение. А что делать, если никого не трогал, ехал с друзьями на шашлык — и вдруг попал неизвестно куда? Вроде и места знакомые, только в прошлом подзастрявшие… А вот хочешь жить — умей вертеться. Скучно точно не будет!
История — штука тонкая. Готов ли тот, кто называет себя реконструктором, оказаться в том времени, которое он… реконструирует?
Бывают ли параллельные миры? Да бывают, конечно. И если ты попал в мир, в котором смешались постапокалипсис и колдовство — приключений будет немало. И не всегда можно понять, кто друг, а кто враг. Особенно — если у тебя самого есть умения, пусть и не геройские, но недоступные другим… плюс, конечно, неспособность сидеть на месте!
Данное произведение создано на основе игрового модуля Shadowdale: The scouring of the land («Тенистая Долина: Освобождение») игровой системы Dungeons&Dragons (вселенная Forgotten Realms), написанного Ричардом Бэйкером, Эриком Л.Бойдом и Томасом М.Рейдом.В произведении по возможности максимально использовались правила игровой системы и реалии фэнтези-мира Forgotten Realms.Огромная благодарность всем посетителям Живого Журнала le_ranger за помощь в обсуждении ситуаций, Виктору Тимофееву — за консультации в области характеристик вооружения, и отдельная благодарность ted_die за обширные консультации по истории, географии и политике мира Forgotten Realms и за предложения сюжетных поворотов.Все совпадения названий, имён, облика или характера персонажей с реальными людьми просьба считать чистой случайностью.
Что может таиться в заброшенном доме? Чем может грозить опустевший, но вроде как хорошо знакомый мир? Что нужно увидеть и почувствовать подростку, чтобы попытаться понять людей, которые жили в знакомых местах раньше?.. Фантазия-приключение на тему истории и параллельных миров, написанная по мотивам одного вполне конкретного города, пусть и не названного.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!