Город Бога - [69]

— Страны стали объединятся. Что ж, через пару лет, возможно, они станут единым целым.

— И не без нашей «помощи». Они явно анализируют ситуацию и знают, что операция «Запад» поставит точку в их истории, поэтому они и готовятся к войне.

— Что наши?

— К Балеарским островам подошли наши корабли. Там было ликвидировано логово пиратов и теперь на его месте наш оперативный штаб, который будет руководить вторжением на всём восточном побережье, как только мы здесь всё выполним.

— Война?

— Да, она начнётся сегодня. Но самое худшее, что наши информаторы на севере докладывают — корпорации собирают военные грузы для стран бывшей Испании. К тому же они докладывают, что компании имеют планы на установлении там своего правления, сместив местных царьков. Данте, нам любой ценой нужно будет сегодня устранить эмиссара, если мы это не сделаем, то через пару дней тут будут грузы и воины от Корпорации.

— Хорошо, сделаем, всё, что потребуется.

— А что по заданию у тебя?

— Я всё доложил разведсержанту Юлию. Как обстоят дела с прикрытием и подземными работами? — но ответ Конвунгара прерван резким словом парня. — Обожди!

На встречу к воину в накидке идут два солдата, бряцая длинными клинками по наколенникам и щиткам на ногах. На их плечи закинуты ружья, которые покоится до поры до времени на мягкой ткани короткого алого пальто с высокими воротниками. Они злобным взглядом смотрят по сторонам и тут их глаза взором устремляются на фигуру агента Рейха.

— Эй! — закричали они, приметив Данте. — Стой! Тут быть нельзя!

Парень остановился, припустив губы, слегка открыв рот в наигранном удивлении, а тем временем ему патрульные, уставив дула в лицо, угрожающе говорят:

— Пошёл вон! А не то пристрелим, как собаку.

— Я к Приорам и Кумиру, — поднял руки вверх парень. — Мне назначено.

— Твоё имя, пёс?

— Я Данте, боец арене.

— А… ты… тогда проходи, — убрали винтовки от лица патрульные. — Тебе можно, что ж ты раньше не сказал? — и после вопроса солдат достал предмет, осветивший медным отблеском, повязанный на алую верёвку. — Вот, одень на себя, а не то все так будут цепляться.

Данте ничего не стал говорить, он лишь молча взял колокольчик, закинул на шею и продолжил путь, пробираясь в тени куч мусора и скошенных развалившихся зданий.

— Можете продолжить, — обратил парень речь в микрофон на воротнике.

— Патрули?

— Да, они самые… так как обстоят дела с моим прикрытием?

— Ещё не все на месте. Нужно минут десять, чтобы снайпера встали на позиции, а расчёты заняли удобные места. Под дворцом всё, как и планировали. А теперь отбой.

— Отбой.

Связь вновь прекратилась и Данте остаётся один в этом квартале. Его никто не прикрывает сейчас, так как люди не до конца разошлись по позициям и пока ему приходится надеяться только на себя. Его не интересуют виды трущоб вокруг и стойкий страшный их смрад отошёл куда-тио на второй план, сменившись волнением перед которым, кроме цели, всё становится неважным. Сердце переполняет волнение и тоска, которые только усиливаются, когда парень становится у массивных исполинских врат, ведущих на «землю благую». Всё то же самое, что и прежде — створчатые ворота, на которых вырезаны странные символы, объявленные «языком духом», но на самом деле являющиеся не более чем каракулями для обдуривания людей. Над головой парня из донжонов и надвратных помещений, окованных железом, простираются лазпушки, а небо закрыто ПВО. Всё так же на слабом ветру колышутся бардовые стяги с шестью золотыми ромбами на них. И, как и прежде Данте стоит на «золотой дороге», рассекающей надвое весь Град. Но теперь всё иначе, ибо он пришёл не играть в какого-то другого, он пришёл показать себя, явить дряхлым похотливым старикам и лживому божеству в лице Кумира, что они больше не власть, что их режиму пришёл конец, а на месте Прихода будет Рейх. Оттого парня и одолевают волнения, накатывают самые настоящие волны смятение и тревоги, которые присущи каждому человеку. Он, запустив руки под мантию, сжал ладони на прорезиненной ручке двух пистолетов, в любой момент, готовясь их сорвать.

«Сколько же здесь ритуальных убийств было, сколько невинных и бедных людей пали под ударами Прихода, были принесены в жертву и съедены за обрядовыми застольями», — нагнетает ненависть к культу и Теократии в мыслях Данте, отгоняя тем самым страх. Его изумрудные очи разглядывают местность, анализируют ситуацию, а мысли так и продолжают виться веретеном злобы — «Проклятые сектанты и еретики, жестокие, похотливые засранцы, возомнившие, что их культ достоин попирать священные законы, решившие, что их воля выше жизни человеческой. Твари, готовые заключать богопротивные пакты с содомитами севера и даже демонами. Язычники. Они называют это место “Городом Бога”, приписывая ему библейские черты, но отсюда давно упорхнул последний ангел. Ну, ничего, сегодня придёт вам конец, сегодня завершится ваше гнилое правление и сгорите в огне, как и подобает законченным мразям».

Данте оглядывается — налево и право. Всё чисто, хотя он чувствует, что за ним наблюдают сверху. Он напряжён, как и всё вокруг. Сегодня утром началась реализация операции «Красный закат», которая должна положить начало другой, более крупной кампании — «Запад» на Иберийском Полуострове. Городок за городком, селение за селением стали полыхать пожаром бунтов и восстаний, за которыми стоит Империя. Люди, ведомые имперскими агентами, громили и крушили Храмы культа, пленили и убивали его служителей, выгоняли торговцев с рынка, уничтожали поля, жгли мелкие производства и всячески мешали вести бизнес ставленникам «небожителей». Приход и буржуи отреагировали быстро, когда поняли, что дело пахнет потерей власти и прибылей — войска, тысячи наёмников и фанатиков выдвинулись к бунтующим селениям, надеясь на лёгкую победу в войне против обычного населения, но встретили яростное сопротивление, ураганный огонь и захлебнулись кровью в первой волне. Таким образом, агенты Рейха приковали часть сил Теократии к малозначительным стычкам и мятежам, которые отвлекли наёмные части и фанатичную приходскую мешанину. Но и Теократия смекает, что к чему и поэтому стянула к Граду все возможные силы, став его превращать в один сплошной укреплённый район, который сможет выстоять против любого штурма. Но всё ещё только впереди, и основной увертюре только предстоит разыграться.