Город без войны - [9]

– Смотьи, – опять заговорил Эдик, – на всех домах номея. Ну, то есть не на всех,а натех, где жить не очень опасно. В остайные ючше не заходи, ну есьи тойко по нужде пьиспичит.

Сашка старался запомнить, куда его ведут, но это было нереально – приходилось всё вре­мя смотреть под ноги. Они с провожатым шли по кучам строительного мусора, обломкам мебели, непонятным ржавым железякам. Между всем этим хламом то там, то тут торчала арматура, блестели на солнце осколки битого стекла. Иногда Сашка слышал какие-то крики, ругань, собачий лай, изредка им попадались плохо одетые парни.

– Гьяди не вьяпайся, – дружески посоветовал Кролик. – Эти бьяди, что здесь живут, не очень чистопьётные. И… это, у тебя сигаеты не найдётся? Тут гниёт кто-то уже дней восемь. Тут ючше куйить. Нет? Жай, тогда пьёсто дыхание задейживай.

Действительно, откуда-то из развалин потянуло противным запахом разложения. Сашка с Эдиком почти перешли на бег.

– Это, небось, сатанисты язвьекаются. Мы на них обьяву устьяиваи, да этих сук всех не пееёвишь. Здесь вообще всякого сбьёда хватает, по одному тойко днём ходим и то озияемся. Хоёшо бы тебе, пьиятей, пушку заиметь. На боёвки оюжие выдают, конечно, но ючше иметь своё. Стьеять умеешь? А, забый! Ты же у нас из Койпуса.

Наконец, они остановились перед бывшей двенадцатиэтажкой с жирно намалёванным красной краской номером 31. От бомбёжки пострадали только верхние этажи здания, а низ выглядел вполне надёжно.

– Нам сюда, – сказал Кролик. – Это очень хоёший дом, тут сьязу пять гьюпп живут, так что ночью по одному вас не пееежут.

Сашка покорно полез за Кроликом в пробоину, служившую входом. Подъезд вы­глядел как надёжная баррикада и общественный сортир одновременно. У лестницы на меш­ках с каким-то мусором лежал худой долговязый парень в очках и каске. Увидев Сашку с Кроликом, парень ле­ниво направил на них грязный обрез:

– Куда прёшь?

– Не узнай, бьёха пьётивотанковая? – Кролик засмеялся. – Я вам новенького пьивёй.

– Узнал, – отозвался парень. – А ты всё скачешь?

– Пойзаю, – Кролик подтолкнул Сашку в спину. – Езь чеез мешки.

Сашка быстро преодолел препятствие и стал подниматься по лестнице. Через выбитые подъездные окна проникало достаточно света, чтобы можно было заметить, что все стены густо исписаны как неприличными словами, так и множеством имён. Рядом с именами стояло по две даты: видимо, дата рождения и дата смерти. Сашка по­чувствовал, что ему сюда совсем не хочется, но шёл дальше.

На четвёртом и пятом этажах почти не было хлама, и все двери были целые. На одной было выцарапано: «Тут живёт Кузя», на другой были изображены огромные фаллосы, а под ними красиво, с завитушками, выведено: «Вот вам всем!» Эдик подошёл к самой неприметной двери на пятом этаже и громко постучал.

– Пошёл вон! – крикнули из-за двери.

– Откьивай, пьидуёк, – крикнул Кролик, – замену прьивёй!

Дверь нехотя приоткрылась. На пороге стоял рыжий вихрастый парень с оттопырен­ными ушами.

– Это Ёва, – важно пояснил Кролик. Этим, видимо, было сказано всё.

– Лёва, а тебе так и Лев, – поправил его рыжий хриплым голосом и, почесав волосатую грудь под грязно-белой майкой, добавил: – Заходите, сволочи, всё равно уже разбудили.

Квартира оказалась неожиданно большой и, по сравнению с подъездом, чистой. На сте­нах ещё сохранились остатки обоев с приятным геометрическим узором, а там, где обои были содраны, новые обитатели понаклеили журнальных вырезок с крутыми ребятами и голыми девицами. Сашка вздохнул – из Корпуса за такие картинки выгнали бы в момент… Большая комната, служившая в нормальных квартирах гостиной, была переделана под пункт питания: половину её занимал огромный стол, явно сколоченный из пары-тройки своих собратьев, вокруг стола стояли разнокалибер­ные стулья, табуретки, просто ящики, сверху стол был накрыт грязным листом фанеры. На фанере валялись огрызки, окурки, стояли немытые алюминиевые миски и гранёные стаканы.

– Осмотьейся? – осведомился Кролик. – Садись к стою. Сейчас я тебе командоя добуду.

Сашка осторожно присел на деревянный ящик. Лёва уже исчез в одной из комнат, а больше им никто не интересовался.

– Всё в поядке, – донёсся откуда-то голос Кролика. – Жди, с тобой язбеються, а я пошей.

– Будь здоров, – ответил Сашка.

– И ты не кашьяй!

Эдик скрылся. Тут же в комнату вошёл огромный светловолосый парень с устрашаю­щего вида мускулатурой, одетый в аккуратную серую куртку и такие же брюки, встал напротив Сашки и протянул ему руку:

– Олег. Бери своё тряпьё и иди за мной.

Он провёл Сашку в узкий коридорчик позади гостиной и распахнул перед ним одну из четырёх дощатых дверей.

– Живём по двое. Твой сосед Кеша, парень без заскоков, так что поладите. В комнате напротив – командор, я по соседству. Располагайся.

В комнате, куда направил Сашку Олег, стояло два деревянных топчана, шифоньер с одной дверцей, тумбочка и стол с красивыми резными ножками и исцарапанной крышкой. На столе – разобранный магнитофон, грязный чайник и набор отвёрток. Стены комнаты были оклеены плакатами с неизвестными Сашке танками и автомобилями, на полу – цветастый линолеум. На дальнем топчане дремал парень в танкистском шлеме.