Город без войны - [7]

Идти предстояло мимо площади Свободы. Давно, когда Сашка ещё учился в гимназии, он и его друзья бегали сюда играть. И ещё в более давние времена, кото­рые сам Сашка не помнил, на площади бил фонтан. Теперь от фонтана остались только не­сколько ржавых труб, а чаша потрескалась, и из неё кусками выкрашивался бетон. Раньше Сашка добегал сюда за пару минут, но сегодня шёл гораздо дольше. Шёл, считая одина­ковые кирпичные трёхэтажки – одна, вторая, третья. Через дорогу от пятой и находилась площадь. Сашка перешагнул невысокую ржавую ограду и сел на скамейку. С места, на кото­ром он сидел, были видны высокие дома из пластика и стали. Ему показалось странным, что в стёклах не отражается вдруг выглянувшее из-за туч солнце. Наверное, оттого, что стёкла грязные. Память услужливо подкинула эпизод, в котором они с Ильёй и Макаром мыли окна в казарме. Со­всем недавно. Сашка помотал головой и приказал себе не думать об Илье. Взгляд с домов переместился левее. Там стоял памятник какому-то полководцу: мрачный офицер в фуражке, шароварах, сапогах и с мечом. Раньше Сашка считал, что так выглядели рыцари из книжек, а потом оказалось, что они ходили в латах. Надпись на памятнике давно стёрлась, но суровый взгляд выдавал большого героя древних войн. За памятником был разбит неболь­шой парк, засаженный чахлыми берёзками и тополями, в котором, как и вокруг площади, стояли скамейки. На ближайшей сидели несколько паца­нят в гимназической форме и обменивались фантиками. На следующей покуривал пожилой мужичок, ещё на одной целовалась парочка: парень в камуфляже и пухленькая девчонка с выбритыми во­лосами. Солнце поднималось всё выше и стало даже припекать через свитер. Сашка поднялся и пошёл дальше. Почти все дома, мимо которых он проходил, были связаны с какими-то событиями в его жизни: где-то жили его одноклассники из гимназии, где-то знакомые по Корпусу или мамины знакомые. И почти все окрестности он обошёл с Ильёй. Илья любил ходить по городу просто так – нау­гад, и иногда они всё увольнение бегали по каким-то закоулкам. «Представь, Санька, что ты здесь первый раз, – вспомнил Сашка голос Ильи. – Или представь, что мы ищем опасного шпиона». Сашка представлял всё, что хотел Илья. Ему было очень интересно с таким другом. «Ловили шпионов, – он невесело усмехнулся. – А теперь ты сам шпион. А я вроде как твой помощник». Он остановился, пережидая приступ головокружения, и понял, что уже дошёл до рынка. Очень захотелось есть. Сашка купил у старушки пирог с картошкой, а у молодого человека – керосин, сел на доску, прибитую к двум пенькам и считающуюся скамейкой. Пирог пах резиной. Ну и пусть. Сашка жевал его и смотрел через дорогу. Там начинались рабочие кварталы, застроенные ветхими кирпичными зданиями, частными домиками и бревенчатыми бараками с осыпавшейся штукатуркой. Там было много наркоманов, хулиганов, просто бездомных… Ещё дальше находились Южные развалины – оплот штурмовиков. Место, куда ему предстояло попасть совсем скоро. Однажды, ещё в младшей школе, он уже бывал там, но после того, как за ним погнались пьяные парни, ходить туда больше не хотелось. Да и мама не позволяла…

Сашка встал и, подхватив бидон с керосином, пошёл домой. Парочка на площади всё ещё сидела, только теперь парень орал на подружку: «Дура! Ты всегда это делаешь, свинья!» Девчонка плакала, вытираясь рукавом. Сашка подумал, что нельзя так говорить девушке… Прислонившись к памятнику, он отдышался и опять пошёл мимо трёхэтажек, счи­тая наоборот – пять, четыре, три… Когда он добрался до своего дома, голова гудела, как ко­локол в Корпусе. Нетвёрдым шагом он зашёл на кухню, поставил на стол керосин, и лёг на мамин диван. Первый раз пребывание дома не радовало. Трудно было врать, трудно было ничем себя не выдать…

4.

Прошло ещё пять дней. Сашка как мог избегал общения с мамой, при­творяясь то спящим, то страшно занятым. А мама ничего особенного не заметила, тем более повязки он менял аккуратно, таблетки глотал и чувствовал себя всё луч­ше и лучше. Депрессия отступила, и Сашка уже совсем бодро думал о предстоящей жизни в группе обороны. Он надеялся, что как-нибудь выкрутится. И там люди живут. Какие люди, и как они там живут, Сашка представлял слабо. Друзей-штурмовиков у него никогда не было.

Наконец, он твёрдо решился идти на вербовочный пункт. Встал пораньше, взял рюкзак и сложил туда то, что, по его мнению, могло пригодиться: запасную одежду, ножик, спички, маленькую фляжку для воды. Натянул брюки, рубашку и свитер, огляделся, что можно ещё прихватить, вытащил из картонной копилки свой запас – восемь марок. Сумма была не очень и маленькая, но мелкими монетками. Сашка рассовал их по карманам, потом туго затянул шнуровку на рюкзаке и приоткрыл дверь в коридор. На пороге стояла мама, непонятно зачем вернувшаяся с работы:

– Сашенька, – сказала она, – я как почувствовала, что ты уходишь. Уже в Корпус?

– Да, пора, – он пнул рюкзак под диван. – Отстану, потом с зачётами будут проблемы.

– А со мной даже поговорить не захотел перед уходом?

– Я тебя расстраивать не хотел, – сказал Сашка честно. – Ты же вечно волнуешься, когда я ухожу. Я записку собирался оставить.