Город без имени - [47]

— Тебя еще просили в оружейную зайти, — вспомнил вдруг Алексей.

В оружейную Дмитрия приглашали весьма часто. Другое дело, что он туда не ходил. Кроме непосредственно оружейной, там также был спортзал, в котором стражи отрабатывали приемы фехтования, борьбы и стреляли в тире. Все это Малинин считал пустой тратой времени. Хотя понимал, что в этот раз зайти все же придется — стражу была необходима новая шпага, взамен уничтоженной. Малинин был уверен, что оружие, в ближайшее время, ему вряд ли пригодится — ну не могут поднять кладбище во второй раз за неделю! Чрезвычайные происшествия, потому и называют чрезвычайными, что происходят они крайне редко. Страж гораздо сильнее опасался проверки, которая внезапно, как геморрой, могла нагрянуть в любой момент. По штатному обмундированию, каждому стражу-следователю, полагалось в обязательном порядке таскать при себе шпагу. Комиссия, бывало, сурово наказывала и за меньшие проступки, чем выход на службу без уставного оружия.

Да и что говорить, привык Дмитрий к тому, что у него на поясе всегда висит шпага. Очень удобно было скрещивать на ее эфесе руки. К тому же этот театральный жест, делал стража значительнее в глазах окружающих.

Дмитрий провел пальцем по печатной машинке, стоявшей на углу стола. Ну вот, подумал он, даже пыль стереть не потрудились! Неужели это так сложно? Эти мысли подтолкнули его еще к одному вопросу:

— Слушай, Леш, а почему никто не позвонил моей жене и не сказал, что я попал в больницу?

— А? — удивленно переспросил Алексей, выныривая из завала бумаг.

— Чего, говорю, родным моим ничего не сказали?

— Как не сказали? — удивился он.

— А вот так! Взяли да забыли позвонить! Меня вчера выписывают, я приезжаю домой и натыкаюсь на скандал. Неужели тебе сложно было этим заняться?

— Ой, извини.

Весь его вид показывает, что Алексею действительно стыдно. Он сидит и бесцельно щелкает выключателем настольной лампы. Желтоватые вспышки озаряют кабинет. По стеклам бьет дождь.

— Я честно думал, что об этом сразу сообщают, — сказал, наконец, Алексей, перестав забавляться с лампой. — Даже и в мыслях не было. Правда, извини. Если б знал, что так случиться, то непременно бы позвонил.

— Ладно, хватит оправдываться. Забыли.

Малинин с кряхтением поднялся из кресла.

— Леш, если кто меня будет спрашивать, скажи, что ушел в оружейную и скоро вернусь. Стажера задержи. Пускай дождется моего возвращения. Договорились?

— Ага. — Буркнул в ответ Леха, вновь с головой ныряя в бумаги.

Оружейная занимала собой все подвальное помещение, и была полностью экранирована от окружающего мира. Даже отголосок боевых заклятий, весьма часто использующихся здесь, не мог вырваться за пределы оружейной. Помимо учреждений охраняющих правопорядок, лучше всего были экранированы магические университеты.

Заведовал оружейной отставной военный Константин Михайлович Семочкин. Это был высокий, широкоплечий мужчина, лет пятидесяти пяти, с суровым, будто из камня высеченным лицом и громогласным командирским голосом. Брови его всегда были насуплены, словно он злился на своего собеседника. Человека этого всегда видели только на подвластной ему территории. Создавалось впечатление, что он и ночует в оружейной.

— А, Малинин явился! — радостно сказал Семочкин. — Какими судьбами занесло в мою скромную обитель?

— Так сам же звал! — ответил Дмитрий, подойдя к столу. Сейчас он был в предбаннике, маленькой комнате единственным предметом мебели, которой был старый стол, за которым и сидел Семочкин. За его спиной, была коричневая дверь, темным пятном выделявшаяся среди серых безрадостных стен. За этой дверью и были основные помещения — сама оружейная, тир для огнестрельного оружия, тир для испытания боевых амулетов, фехтовальная комната и тренажерный зал.

— Я тебя уже много раз звал, только ты чего-то заходить не спешил. Значит, самому что-то от меня понадобилось! — пророкотал Семочкин. Малинин, уже в который раз, подивился голосу отставного военного. Даже немного странно было, что его не слышно за пределами подвала.

— Ты прав, понадобилось, — ответил Малинин. — У меня шпага накрылась. Срочно нужно новую получить, сам понимаешь, так положено.

— Так ломать не надо было! — наставительно произнес Семочкин. — Шпагу заменим, конечно. Вот только, — и он скрылся в недрах стола. Поковырялся в ящиках, и бросил на стол перед Малининым целую кипу бумаг. — Только вот бумаги, для отчетности, нужно будет заполнить. Когда, где и при каких обстоятельствах привел оружие в состояние полной его непригодности. Ручку дать?

Малинин скептически окинул взглядом бумаги. Работы минимум на час. Семочкин что издевается, или это очередное проявление армейского юмора?

— Михалыч, ну ты чего такое выдумал? — возмутился Дмитрий. — Я с мертвяками рубился, а ты мне какие-то бумажки под нос суешь! Брось ты это. Тем же, кто на кладбище был, ты же просто так списал, без бумажной волокиты.

— Так они сразу оружие сдали, а ты через, сколько дней пришел?

— Я в больнице был, — честно признался Малинин.

— Не имеет значения. Порядок должен быть во всем, так что, будь добр, заполни бумаги.

— Михалыч, да ладно тебе! Давай замнем эти формальности, ладно? А с меня бутылка!