Горный стрелок - [67]

— Нет, их противотанковые пушки с ним не справятся. И необходимо каким‑то образом добиться от Сталина разрешение базироваться на их территории для нанесения ударов непосредственно по Японии.

— У Советов договор о нейтралитете с Японией. Они отказываются нарушать его.

— Надо что‑то придумать, господин министр. Наши потери слишком велики. Восполнять их становится все труднее. Морская пехота не простые части, их требуется тщательно готовить, а это время! Прошу Вас еще раз переговорить с Президентом для решения этой задачи.

— Хорошо, я попробую. — «Вот пристал! Как будто не понимает, что мы развязывали эту войну вовсе не для того, чтобы поднимать чужую экономику! Нам требуются рынки сбыта собственной продукции! Иначе опять депрессия. Только–только вылезли из нее, да, за счет русских, и опять наступать на те же грабли? Увольте! Империя должна расширяться, иначе она погибнет! Это — основной закон любой империи. Как только остановилась, так ее смерть не за горами. Но, избиратели! У военных длинные языки, и если они вторично выходят с этим предложением, то разговоры уже пошли, значит, наш рейтинг начнет падать… Придется идти на некоторые уступки.»

Стимсон нехотя снял трубку телефона:

— Господин Президент!

— Слушаю Вас, мистер Генри.

— У меня здесь Маршалл, говорит, что есть необходимость в закупках русской плавающей техники, так как армия несет неоправданные потери при штурме островов, как на Тихом океане, так и в Европе.

— Вы же знаете, что Перкинс и Моргентау категорически против этого. Это означает, что мы пускаем на свой рынок вооружений русских. Ни министра труда, ни министра финансов это не устраивает. Они оба говорят, что это негативно скажется на экономике страны. Вы же в курсе, что русские требуют признать их патенты.

— Я считаю, что нам необходимо встретиться с Вами по этому вопросу.

— Хорошо, в пять я заканчиваю процедуры, в четверть шестого подъезжайте, один.

— Я бы хотел, чтобы Вы, после предварительных переговоров со мной, лично озвучили это решение, господин Президент.

— Ну, хорошо, раз Вы так считаете, дорогой мистер Генри. — «Не хочет брать ответственность на себя! Что ж, его можно понять!»

Через три часа они встретились в Овальном кабинете. Разговор был долгим, военный министр знал много и был ключевой фигурой в кабинете, тем более, что он политик, а не военный. Разговор касался, в основном, настроения электората, а не успехов или поражений на фронтах Великой войны. Наконец в Приемной раздался звонок, секретарь снял трубку, молча выслушал Президента, и пригласил Председателя Объединенного комитета начальников штабов и сопровождающих его лиц пройти в Овальный кабинет.

— Господа! Мною принято решение пойти навстречу пожеланиям руководства Советского Союза и Вашим настоятельным просьбам. Я подписал указ о признании патентов СССР на территории Соединенных Штатов, которые автоматически попадают под защиту закона об авторских правах в редакции 23 года. Составляйте список необходимых закупок, и на обратном пути наши транспорты будут забирать их в портах СССР и Ирана. Я принял это решение во имя сохранения жизней наших парней, гибнущих в великой схватке великих государств. — пафосно завершил свою речь четырежды Президент Соединенных Штатов. Стат–секретарь зафиксировал каждое его слово, и на утро в газетах появились пространные статьи на эту тему. Американцы, в отличие от толстосумов, сразу поняли, о чем идет речь! Страна, армия которой еще совсем недавно с огромным трудом сдерживала натиск фашистов, начала оказывать помощь Америке! У Советского Посольства в Вашингтоне и у здания Торгпредства в Нью–Йорке прошли массовые митинги американцев, приветствующих помощь СССР американским солдатам. Популярность наших в Америке просто зашкаливала. Вовсю торговали значками с изображением Советского флага и профиля Сталина. Электорат, которому пресса всю войну втолковывала, что именно их оружием воюют с Гитлером и Тодзио, оценил помощь СССР. «Сталин заботится о наших парнях на фронтах!» Помощь не была бескорыстной, но, богатая Америка могла себе позволить расплатиться по факту отгрузки либо поставляемым продовольствием, либо золотом и платиной. Мы приклепывали на штатные места новые шильдики с надписями на английском языке. Начались переговоры о продаже в Америку новых лекарственных препаратов, индивидуальных пакетов и медицинского снаряжения. Сталин посмеивался надо мной и СССР-81. Он считал, что наши «страхи$1 — большое преувеличение.

— Вы уже дважды ошиблись, Андрей Петрович! В первый раз, когда сказали, что помощь из СССР будет получить невозможно. И сейчас, когда говорили, что американцы никогда не признают наших патентов.

— Товарищ Сталин. В первый раз, речь шла о маленьком портале, который с трудом пропускал одного человека. Через него реальную помощь в этой войне получить было невозможно. Сейчас масштаб поставок совершенно иной. А во втором случае, упорное сопротивление немцев и японцев создало условия, когда отказываться от признания нашей техники и нашего превосходства над противником стало небезопасно для правящего класса. Посмотрим, что они придумают для того, чтобы в последствие отказаться от уже принятого закона. Эти джентльмены играют только по своим правилам. Поэтому, я не рекомендую продавать им авиадвигатели. Тоже самое говорит и товарищ Романов.