Горный хребет - [24]

В последующие недели Ашара была крайне подавлена потерей как своего бывшего любовника, так и их нерожденной дочери. Были даже некоторые опасения, что ее жизнь может оборваться из-за ее собственной руки. В тот день, когда ее брат вернулся домой, он вернул ей волю к жизни.

Ашара на удивление стремилась согласиться с планом Грегора Клигана. Она была готова отстаивать утверждение, что она и Брэндон были родителями Джона. Фактически, она зашла так далеко, что предложила сопровождать отряд лорда Хауленда на север. Когда ее спросили о ее мотивах, она просто сказала, что помощь сестре Брэндона и дочери Элии даст ей новое чувство цели.

Лианна с радостью приняла предложение дорнийской красавицы о помощи. В Харренхолле она очень сблизилась с Ашарой. Во многом это было связано с их отношениями с Брэндоном и Элией.

Чтобы объяснить исчезновение Ашары, можно сказать, что она бросилась со скалы. У нее не было достойной судьбы, но важно то, что она была правдоподобной. Учитывая, сколько трагедий Ашара недавно пережила, включая предполагаемую потерю брата в Башне Радости, нельзя винить ее за то, что она наконец сломалась и покончила с собой. В своей первой жизни Грегор классифицировал бы это как случай посттравматического стресса.

Сир Артур Дейн вел себя очень хорошо, пока был в Звездопаде. Ему удалось заказать корабль, чтобы доставить свою сестру и остальных на север. Увидев, как корабль уплывает за горизонт, он быстро сел на лошадь и поскакал к Солнечному Копью.

Лорд Эддард Старк, сир Грегор Клиган, принц Джон Таргариен, Уилла, сир Герольд Хайтауэр, лорд Уиллам Дастин, Мартин Кассель и воины Грегора направились прямо на северо-восток. Они направлялись в Королевскую Гавань.

В то время как все воины Грегора знали, что Эйгон и Рейнис все еще живы, никто из них еще даже не знал о существовании Джона. Ради безопасности Джона, а также их безопасности, и Грегор, и Эддард надеялись на какое-то время отсрочить их выяснение. Так что Виллу и сира Герольда вели впереди колонны, а латники шли сзади. Таким образом, Джон всегда был скрыт.

Марш к Королевской Гавани занял около трех недель.

На начальном этапе их путешествия Грегор заметил, что Эддард был очень угрюм. Грегору нетрудно было догадаться почему. Его отец, его брат и многие из его друзей умерли в прошлом году. Это само по себе было чем-то, с чем он мог справиться. Но обнаружить, что все эти смерти на самом деле были результатом недоразумения относительно его сестры… это было для него непостижимо.

Грегор не мог винить Эддарда в том, что он затаил обиду на свою сестру. Если Сандор погибнет из-за безрассудного поступка Эллин, он, вероятно, тоже рассердится на нее. Но любить ее он будет не меньше.

Лично Грегор считал, что Лианна приняла правильное решение пойти с Рейгаром. Учитывая то, что должно было произойти к северу от Стены примерно через двадцать лет, его вера в апокалипсис могла быть не совсем иррациональной.

Тем не менее, Эддард никак не мог этого знать. Таким образом, он был внутренне возмущен действиями своей сестры. Эддарда было не так легко спровоцировать, как его покойного вспыльчивого брата, но он был в равной степени способен прийти в ярость. Грегор решил что-то с этим сделать. Он чувствовал, что у волчьего лорда достаточно забот, чтобы не затаить длительной обиды на свою сестру.

Через пять дней после их ухода из Башни Радости Грегор предпринял торжественную попытку открыть разум лорда Эддарда.

Он дождался наступления темноты, когда группа разбила лагерь. Полливер и Чизвик охраняли лошадей, а Уилла присматривала за Джоном в своей палатке. Эддард сидел один перед лагерным костром. Почти все остальные улеглись на ночлег.

Грегор подошел к огню и сел напротив волчьего лорда. Эддард пристально смотрел в пламя, как если бы он был красным жрецом. Грегор мог сказать, что на самом деле он не пытался заглянуть в будущее; он просто задумался.

Гора тоже смотрел на сияющие угли, и двое мужчин сидели почти в полной тишине. Наконец Грегор мягко заметил:

— «Я прошу вас не торопиться судить вашу сестру, лорд Эддард».

Эддард не поднимал глаз, но Грегор не сомневался, что тот слушает. Он спросил:

— «Почему это?»

Грегор откинулся назад, скрестил руки на груди и твердо заявил:

— «Насколько нам известно, в этом пророчестве вполне может быть какая-то правда».

Это заставило Неда перевести взгляд вверх. У него было выражение лица ошеломленного.

— Я не считал вас суеверным типом, сир Грегор.

— «Потому что это не так», — заявил Грегор. Подкладывая бревно к огню, он пробормотал:

— «Какой девиз в вашем доме? «Зима близко?»

— Да, — подтвердил Нед.

— Вы когда-нибудь задумывались над их значением?

спросил Грегор:

— «Или почему это твои слова?»

— «Конечно, — признался Эддард, — я верю, что они служат напоминанием. Напоминанием о том, что какой бы процветающей и прекрасной ни была жизнь, в этом мире всегда будут страдания и лишения. Встречайте наши собственные испытания и невзгоды вовремя. Попытки избежать их были бы тщетными. Правильный курс — встречать их, когда они приходят».

— У вас мудрое и внимательное толкование, милорд, — признал Грегор. — Но это может означать нечто большее. Возможно, это предчувствие.