Горный цветок - [65]

Мэдди хотела наброситься на него, но затем расслабилась и улыбнулась. Его ревность доставляла ей удовольствие.

— Он самый красивый мужчина, какого я когда-либо видела. Думаю, ему совсем не нужен револьвер при ограблении женщин. Стоит ему улыбнуться, и любая отдаст все, что он захочет.

Какое-то время ‘Ринг зло смотрел на нее, затем вдруг улыбнулся, и Мэдди подумала, что не только грабитель может добиться от женщины всего, что нужно, одной лишь улыбкой.

— Ну что ж, мы остались здесь вдвоем, прикованные друг к другу, без лошадей, без одеял, без всего. Но у тебя в запасе три дня до того, как ты должна будешь куда-то уехать. Почему бы нам не устроить себе небольшой отдых?

Мэдди стояла от него на расстоянии натянутой цепи.

— Здесь? Но мы не можем остаться здесь.

— Почему? Тебе нужна передышка, и ты сказала, что должна встретиться с кем-то лишь через три дня, значит, как я понимаю, и выступать тебе придется через три дня. Почему же не остаться здесь? Неужели тебе не надоели лагеря и житье в палатке?

— Вообще-то надоели, но я не могу остаться здесь с тобой.

— Почему?

Мэдди прикрыла глаза. Ну как можно быть таким непонятливым!

— Потому что ты мужчина, а я женщина. Вдобавок мы привязаны друг к другу. Я ответила на твой вопрос?

Некоторое время ‘Ринг стоял молча, словно пытаясь понять, что она имеет в виду, и наконец сказал:

— А… Ясно. Боишься, что я… Значит, меня опять произвели в насильники. Ну а если я обещаю, что не буду приставать к тебе? Поклянусь, что не дотронусь до тебя. Тогда как?

Мэдди посмотрела на него. Три дня в лесу наедине с мужчиной, да еще таким, как капитан Монтгомери. Ей ни за что не следует соглашаться. Нет, ни в коем случае. Нужно спуститься вниз, попросить Сэма снять наручник и спокойно провести эти три дня в своей палатке. Читать, беспокоиться о Лорел. Одной.

— И ты поклянешься своей честью? — услышала она собственный голос. — Я хочу сказать, мне нужна гарантия, что не придется отбиваться от тебя каждую минуту.

При мысли о том, что нужно будет от него отбиваться, руки у нее покрылись мурашками. А если он одержит верх?

‘Ринг серьезно посмотрел на нее:

— Клянусь, что не прикоснусь к тебе. Я бы поклялся могилой матери, вот только моя мать жива и здорова. Придется тебе поверить моему честному слову. Я не прикоснусь к тебе, несмотря ни на что.

— Несмотря ни на что?

Он подошел к ней и заговорил очень тихо:

— Я не прикоснусь к тебе, как бы мне этого ни хотелось, как бы чудесно ни пахли твои волосы, нагретые солнцем. Несмотря на то, что я отдал бы десять лет жизни за возможность прижать тебя, обнаженную, к себе. Несмотря на то, что меня преследуют воспоминания, как ты сидела впереди меня на лошади и твои бедра были прижаты к моим. Несмотря на то, что мы будем спать, прижавшись друг к другу, так как ночи в горах холодные и к тому же мы скованы наручниками, и мое тело будет повторять изгибы твоего. Несмотря на все это, я не прикоснусь к тебе.

Мэдди закрыла глаза. ‘Ринг говорил очень тихо, и она едва разбирала слова, хотя он и стоял совсем близко, так что она чувствовала его дыхание. Он приложил ладонь к ее лицу; кончики его пальцев касались ее волос, большой палец был прижат к уголку рта.

— Клянусь, что не буду целовать твою шею, твои глаза и эту крошечную голубую жилку, пульсирующую на виске. Я не стану покрывать поцелуями твои округлые белые плечи, талию, бедра, твои изумительные стройные ноги, не проведу языком по нежной коже на сгибе руки и не стану целовать по очереди твои пальчики. Ты голодна?

Мэдди чувствовала, что ноги у нее подгибаются, а тело стало мягким и податливым.

— Что? — с трудом прошептала она и приоткрыла глаза. Ее взгляд остановился на его полной нижней губе, и она испытала страстное желание провести кончиком пальца под усами, чтобы ощутить изгиб верхней губы. Еще захотелось укусить его покрытую волосами грудь, видневшуюся из-под наполовину расстегнутой рубашки.

— Я спросил, не голодна ли ты? С тобой все в порядке? Ты что-то побледнела.

Открыв глаза пошире, Мэдди уставилась на него. Действительно ли он сказал то, что она слышала?

— Что ты сказал?

Просунув руки ей под мышки, ‘Ринг слегка встряхнул ее.

— Может, нам все же следует спуститься вниз, хотя, на мой взгляд, ты нуждаешься в отдыхе. Наверное, на тебе сказалось напряжение последних дней.

Мэдди потрясла головой, словно желая привести мысли в порядок.

— Я требую, чтобы ты повторил… чтобы ты повторил, как ты не будешь прикасаться ко мне.

— Я поклялся, что не прикоснусь к тебе ни при каких условиях. Тебя ведь это беспокоило? Ты сказала, что не решаешься остаться со мной наедине, поскольку я мужчина, а ты женщина. Я пытался убедить тебя, что бояться нечего, только и всего. — Он взглянул на небо. — А ведь может пойти дождь. Если мы останемся здесь, нужно найти укрытие и подумать о костре.

Мэдди задала себе вопрос, не сходит ли она с ума? Может, у нее слуховые галлюцинации? ‘Ринг двинулся вперед, и ей не оставалось ничего другого, как следовать за ним.

— А что ты сказал… о том, как мы будем спать вместе?

— Я сказал, что в горах холодно и для тепла нам придется лечь поближе друг к другу. Смотри, видишь тот выступ? Мы можем под ним расположиться. Там и для костра места хватит. Только как же нам развести костер? Спичек у тебя, конечно, нет.