Горняк. Венок Майклу Удомо - [110]
«Она права, — подумал Удомо, — права».
— Обещаю, — торжественно сказал он.
— А теперь иди. Никто больше не знает. Будь счастлив.
Когда он вошел, девушка повернулась к нему. Она действительно была хороша. Ее глаза приветливо улыбнулись ему. Темные глаза. Они чуть задержались на его лице и скользнули в сторону.
— Поди сюда, — сказал он.
Она подошла и стала перед ним, опустив головку. На ней не было ничего, кроме тонкого покрывала.
— Как твое имя?
— Меня называют Нэнси, — прошептала она.
— Посмотри на меня, Нэнси.
Она подняла голову. От нее пахло душистым мылом.
Темные глаза, темные, как африканская ночь. Не светлые и ясные, как у Лоис. Лоис… Почему она всегда жила в его душе? Ведь он уже давно не вспоминал о ней, и все-таки она была с ним всегда.
— Здесь слишком светло, — сказал он.
Нэнси потянулась к выключателю. Свет погас. Она нашла его руку.
— Идем, — прошептала она, ведя его через комнату.
Не светлые и ясные, как у Лоис…
Уже потом ему стало казаться, что это Лоис — новая Лоис, постигшая искусство любви в лесах Африки, где женщины испокон веков учились ему. Он знал, что это иллюзия. И все же цеплялся за нее, пока мог… Потом пришел покой. И сразу же мысли его вернулись к Лоис, — такой, какой она была там, в горах, в далекой чужой стране. И его потянуло к ней, к прежней. Она знала лишь то, чему ее научило сердце; эта знала искусство любви.
— Я угодила вам? — прошептала Нэнси.
Он погладил ее по щеке и ничего не сказал.
Лоис…
Адъютант губернатора отворил дверь и провозгласил:
— Его превосходительство!
Джонс и Смизерс встали. Губернатор, лорд Росли, быстрыми шагами вошел в комнату и сел в свое кресло.
— Джентльмены…
— Сэр, — почти в унисон отозвались Джонс и Смизерс.
— Садитесь, пожалуйста. Я пригласил вас сюда потому, что мне не очень нравится поворот событий. Мне хотелось поговорить с вами до начала заседания исполнительного комитета.
— Вы видели газету? — спросил Смизерс.
— Только что прочел. Сильно написано! Может наделать хлопот, если дойдет по назначению. Вопрос в том, дойдет ли?
Смизерс сказал:
— Вся полиция поднята на ноги. Обнаруженные газеты немедленно конфискуются. За пределы города мы ее не выпустим, так что скоро весь тираж будет уничтожен.
— А вы знаете, сколько экземпляров находится в обращении? — спросил Росли.
— Я говорил с одним из владельцев газеты. Обычный выпуск не превышает трех тысяч.
— Но это необычный выпуск, — спокойно возразил Джонс. — Я заходил утром в типографию. Вчера ночью был израсходован трехнедельный запас бумаги. Может, и больше… Хозяин типографии точно сказать не может.
— А что он говорит в свое оправдание?
— Он к этому непричастен. Вчера вечером его не было в типографии — ездил к одному клиенту. Удомо воспользовался его отсутствием.
— А владельцы?
— Я уверен, что и они ничего не знали, сэр, — сказал Смизерс.
— Значит, чего доброго, в городе могут быть припрятаны десятки тысяч газет?
— Боюсь, что так, — согласился Джонс.
— Мне это кажется маловероятным, — возразил Смизерс.
— Посмотрим, во что все это выльется, — сказал губернатор. — Кстати, каково настроение в городе? Распространяется газета или нет? И вот еще что меня беспокоит, стоит ли за Удомо какая-нибудь организация?
Губернатор посмотрел на Смизерса, затем на Джонса. Вынул портсигар и протянул им. Смизерс взял сигарету. Джонс достал свою трубку. Смизерс откашлялся.
«Напыщенный осел», — привычно подумал Джонс. Поймал веселый огонек, мелькнувший в глазах губернатора, и поспешно отвел взгляд.
— Буря в стакане воды, — твердо заявил Смизерс. — Удомо — обыкновенный смутьян. Он и его два болвана посажены под замок. Пусть посидят немного, им полезно. Дурацкие листки полиция быстро выловит. На том дело и кончится. Покричат еще немного и успокоятся. Я здесь не первый год, сэр. Все это я видел, и не раз.
— Значит, вы думаете, что за спиной Удомо нет никакой организации?
— Конечно, нет, сэр! И чем скорее состоится суд над ним, тем скорее все успокоятся. Эта публика уважает твердость. Я убежден, что, если мы поведем себя твердо, не пройдет и недели, как шумиха уляжется. Совет вождей и старейшин поддержит любые действия правительства. Эндьюра сам скажет об этом на сегодняшнем заседании.
— А народ пойдет за Эндьюрой?
— Эндьюра самый проницательный политик в стране и его уважают. Я бы рекомендовал не тянуть с судом, назначить его на завтра или на послезавтра. И еще, по-моему, необходимо решительно и беспощадно пресекать любые противозаконные действия — нарушения общественного порядка, воровство и вообще всякие безобразия. Это приведет их в чувство. Будьте уверены, они скоро забудут Удомо.
— Короче говоря, — сказал Росли, — вы стоите за применение силы?
— В данном случае, сэр, да!
— Вы думаете, это даст результаты, Джонс?
Смизерс вспыхнул. Пальцы, державшие сигарету, задрожали.
— Возможно, — ответил Джонс.
Что-то в его голосе заставило и губернатора и начальника канцелярии внимательно посмотреть на него. Джонс набивал трубку, словно не замечая их взглядов.
Губернатор посмотрел на часы и встал.
— Благодарю вас, джентльмены. Теперь я знаю, как мне построить свой доклад. Может, останетесь выпить со мной чаю?
Роман хорошо известного у нас южноафриканского писателя Питера Абрахамса «Тропою грома» — история любви «цветного» (так называют южноафриканские расисты людей смешанного происхождения и индийцев) Ленни Сварца и белой Сари Вильер. В условиях господства расистского режима эта любовь не может не кончиться и кончается трагически. Оба главных героя погибают с оружием в руках. Их гибель обретает высокий смысл призыва к активной борьбе с расизмом.Роман открывает собой типологизированное издание лучших произведений африканской литературы.
Мы уже привыкли к телевизионным реалити-шоу. Герой «Репетитора», безумный гений, пишет «реалити-роман»: заставляет вполне благополучную американскую семью играть по своему адскому сценарию. До поры до времени злодей кажется всем окружающим сущим ангелом…
Захватывающий психологический триллер. Когда-то Нелл Жарро дала по казания против Элвина Дюпри по прозвищу Пират. Он сел в тюрьму, а она вышл замуж за следователя, который вел это дело. У них счастливая семья и прекрасная дочь — но внезапно все изменилось…
В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.
В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.
«Во власти ночи» — роман, посвященный не только зверствам белых расистов ЮАР, о чем написаны уже десятки книг. Книга Абрахамса обращена ко всему подпольному Сопротивлению ЮАР с призывом сплотить организацию Сопротивления, построенные по расовым признакам, преодолеть все предрассудки цвета кожи. В этом основной смысл романа.Е. ГальперинаОпубликовано в журнале «Иностранная литература» №№ 6–7, 1968.
Имя Константина Ханькана — это замечательное и удивительное явление, ярчайшая звезда на небосводе современной литературы территории. Со времен Олега Куваева и Альберта Мифтахутдинова не было в магаданской прозе столь заметного писателя. Его повести и рассказы, представленные в этом двухтомнике, удивительно национальны, его проза этнична по своей философии и пониманию жизни. Писатель удивительно естественен в изображении бытия своего народа, природы Севера и целого мира. Естественность, гармоничность — цель всей творческой жизни для многих литераторов, Константину Ханькану они дарованы свыше. Человеку современной, выхолощенной цивилизацией жизни может показаться, что его повести и рассказы недостаточно динамичны, что в них много этнографических описаний, эпизодов, связанных с охотой, рыбалкой, бытом.
Эван Хансен обычный школьник. Он боится людей и страдает социальным тревожным расстройством. Чтобы справиться с болезнью, он сам себе пишет письма. Однажды одно из таких писем попадает в руки Конора, популярного парня из соседнего класса. Вскоре после этого Конор умирает, а его родители обнаруживают клочок бумаги с обращением «Дорогой Эван Хансен». С этого момента жизнь Эвана кардинальным образом меняется: из невидимки он превращается в лучшего друга покойного и объект горячих обсуждений. Вот только есть одна проблема: они никогда не дружили.
В настоящее время английский писатель Роальд Даль является хорошо известным для русскоязычных читателей. Его много переводят и издают. Но ещё относительно недавно было иначе… В первой половине 90-х, во время одного из моих визитов в Германию, мой тамошний друг и коллега рассказал мне про своего любимого в детстве писателя — Роальда Даля, и был немало удивлён, что я даже имени его не знаю. На следующий день он принёс мне книгу на английском и все мои вечера с этого момента заполнились новым писателем.
Быт и нравы Среднего Урала в эпоху развитого социализма. Занимательные и поучительные истории из жизни послевоенного поколения. Семья и школа. Человек и закон. Тюрьма и воля. Спорт и характер. Становление героя. Содержит нецензурную брань единичными вкраплениями, за что и получила возрастное ограничение, но из песни слов не выкинешь. Содержит нецензурную брань.
Донбасский шахтерский город, жители которого потомственно занимаются угледобычей, оказывается на линии противоборства двух враждующих сторон. Несколько совершенно разных людей: два брата-шахтера, чиновник Министерства энергетики и угольной промышленности, пробившийся в верхи из горных инженеров, «идейный» боец украинского добровольческого батальона, полковник ВСУ и бывший российский офицер — вольно или невольно становятся защитниками и разрушителями города. Книга содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включены два романа известного африканского прозаика Нгуги ва Тхионго — «Пшеничное зерно» и «Распятый дьявол», в которых автор рассказывает о борьбе кенийцев за независимость и о современной Кении, раздираемой антагонистическими классовыми противоречиями.