Горничная - [101]

Но это еще не конец истории. Прямо как в «Коломбо»: всегда есть еще какое-то обстоятельство, которое всплывает только потом.

Тот человек в углу – это был не мужчина.

Когда я очнулась, то обнаружила, что лежу на полу у кровати. Кто-то обмахивал мое лицо стопкой бумаги из гостиничного канцелярского набора. После нескольких глубоких вдохов картинка у меня перед глазами обрела четкость. Это была женщина, среднего возраста, с волосами цвета соли с перцем, зачесанными назад, и солнечными очками на голове. Ее волосы были аккуратно подстрижены под прямое каре, почти как мои собственные. На ней была просторная белая блуза и темные брюки. Она склонилась надо мной с обеспокоенным выражением лица. Оно показалось мне незнакомым, по крайней мере сначала.

– С вами все в порядке? – спросила она, перестав махать бумагой. Моим первым побуждением было снова потянуться к телефону. – Пожалуйста, – сказала она. – Вам не нужно этого делать.

Я заставила себя сесть, прислонившись спиной к прикроватному столику. Женщина отступила на пару шагов назад, чтобы дать мне место, но продолжала пристально смотреть на меня.

– Прошу прощения, – сказала я. – Я не подозревала, что в номере присутствует еще один гость. Но я должна…

– Вы ничего не должны. Пожалуйста. Выслушайте меня, прежде чем хвататься за телефон.

Голос у нее был не гневный и даже не напряженный. Она просто предлагала.

Я послушалась.

– Принести вам воды? – спросила она. – И может, что-нибудь сладкое?

Я не была готова вставать. Боялась, что мои ноги подведут меня.

– Да, – сказала я. – Это было бы очень любезно с вашей стороны.

Она коротко кивнула и вышла из спальни. Я слышала, как она что-то ищет в гостиной. Потом в ванной включили воду.

Мгновение спустя она вернулась в спальню и, присев передо мной на корточки, протянула стакан воды. Я взяла его трясущимися руками и жадно выпила.

– Вот, держите, – сказала она, когда я допила. – Я нашла это в вашей тележке.

Это была маленькая шоколадка, какие мы оставляем гостям в качестве комплимента от отеля. Строго говоря, мне не полагалось ее есть, но обстоятельства были чрезвычайные, и потом, она уже все равно сняла обертку.

– Вам сейчас станет лучше.

Она дала мне дольку шоколада, вложила ее прямо мне в руку.

– Спасибо, – сказала я и отправила весь квадратик целиком в рот. Он мгновенно растворился у меня на языке. Магия сахара заработала.

Она немного подождала, потом спросила:

– Могу я вам помочь? – и протянула мне руку.

Я ухватилась дрожащими пальцами за ее руку и с ее помощью вскоре встала рядом с ней. Комната перед глазами стала четче. Пол больше не грозил уйти из-под ног.

Некоторое время мы так и стояли рядом с кроватью, глядя друг на друга. Ни одна не отваживалась отвести взгляд.

– У нас не так много времени, – произнесла она. – Вы знаете, кто я такая?

Я вгляделась в нее повнимательнее. Ее лицо казалось мне смутно знакомым, но, с другой стороны, она была похожа на любую другую гостью средних лет, которые часто останавливались в отеле.

– Прошу прощения, боюсь, что я…

И тут я вспомнила. По фотографиям в газетах. По одной мимолетной встрече в лифте. Это была миссис Блэк. Не вторая миссис Блэк, Жизель, а первая, изначальная жена мистера Блэка.

– А-а, – произнесла она, аккуратно убирая обертку от шоколадки в карман брюк. – Я вижу, вы припоминаете.

– Миссис Блэк, я очень прошу прощения за вторжение, но, кажется, ваш бывший муж… кажется, мистер Блэк мертв.

Она медленно кивнула:

– Мой бывший муж был изменником, вором, мерзавцем и преступником.

И тут до меня начало доходить, только тогда.

– Миссис Блэк, – спросила я. – Это вы… это вы убили мистера Блэка?

– А это, пожалуй, как посмотреть, – сказала она. – Я считаю, что он сам себя убил, медленно, мало-помалу, когда стал одержим жадностью, лишил нас с детьми нормальной жизни, погряз в коррупции, творя зло всеми возможными способами. Оба мои сына – его точные копии, и они давно уже превратились в жалких наркоманов, которые порхают с одной вечеринки на другую, соря отцовскими деньгами. А дочь Виктория желает лишь одного – привести семейный бизнес в порядок и придать ему хоть какое-то подобие человеческого лица, а ее родной отец хотел вышвырнуть ее из семьи. Он не успокоился бы, пока не оставил нас с Викторией без гроша. И все это несмотря на то, что у нее сорок девять процентов акций. Ну, то есть было сорок девять процентов. Теперь у нее будет больше…

Она поглядела на мистера Блэка, безжизненно лежащего на постели, потом вновь на меня.

– Я всего лишь хотела поговорить с ним, попросить его дать Виктории шанс. Но когда он впустил меня в номер, он был пьян, глотал одну таблетку за другой, едва ворочал языком, возмущался, какая Жизель алчная шлюха, прямо как я, какие мы с ней обе никчемные твари, две самые большие ошибки в его жизни. Он вел себя грубо и оскорбительно. Словом, все как обычно. – Она на некоторое время умолкла. – Он схватил меня за запястья. У меня будут синяки.

– Прямо как у Жизели, – сказала я.

– Да. Прямо как у новой, усовершенствованной миссис Блэк. Я пыталась предупредить ее. Жизель. Но она не послушала. Слишком молоденькая, чтобы прислушаться к голосу разума.