Гормон счастья - [18]

Когда к клубу подъехал лимузин Лозовского, который сопровождали охрана губернатора, поскольку в лимузине находились лично Дмитрий Филиппович плюс я «в придачу», его юрисконсульт, и машины службы безопасности олигарха, возле входа стояла группа возмущенных господ, переругивавшихся с охраной «Ривароля». Несмотря на ранний вечерний час, упомянутая группа в составе трех человек была пьяна и обещала секьюрити клуба все жизненные блага, как то: «закрыть к чертям собачьим», «задавить налогами» и даже — «поджарить из огнемета». Толстый господин с красной рожей, лет пятидесяти, по виду — типичный депутат облдумы, размахивал руками и кричал, что ему по барабану, кто хозяин этого клуба, но у него сегодня день рождения, и он никому не позволит его портить.

Лозовский признал его и сообщил нам:

— Между прочим, этот человек был директором моей школы. А сейчас вот как поднялся на волне реформ.

В звучном голосе олигарха прозвучал сарказм. Он повернулся к своему личному охраннику и проговорил:

— Ну что, Корсаков, узнаешь толстопуза? День рождения у него.

Корсаков взглянул на босса и обозначил на лице слабую улыбку — одними уголками губ. Лимузин остановился, Корсаков первым оставил салон и открыл перед Лозовским заднюю дверцу. Роман Альбертович вышел из машины и, сделав несколько широких шагов по направлению к буянящему господину, проговорил:

— Что, Иван Макарыч, бесчинствуешь? А кто в восьмом классе хотел выгнать меня из школы за то, что я на лабораторной по химии получил аммиак и всех пришлось срочно выводить из класса?

— Ро… Рома? — выговорил тот. — Ого!

И он полез было обниматься к своему продвинутому ученику, вышедшему в большие люди, но наткнулся на Корсакова, который придержал экс-директора школы за локоть, а потом легонько отстранил, отчего Иван Макарович чуть не упал на землю.

Роман Альбертович в сопровождении телохранителя, губернатор и я вошли в клуб, и за нашими спинами сомкнулась охрана.

Хорошо быть олигархом.

В клубе, помимо нас четверых — четвертым, конечно, был Корсаков, — не оказалось почти никого. Персонал «Ривароля» тоже куда-то исчез, потому как делать ему было нечего. Роскошный ужин на четверых был уже накрыт в VIP-зале клуба — великолепном, отделанном золотом и хрусталем помещении, находясь в котором даже сложно представить, что где-то в мире есть люди, живущие в дряхлых, протекающих коммуналках и бараках, что существуют нищета и голод, что кто-то вот этим июньским вечером не может себе позволить купить мяса, чтобы разнообразить обрыдлый вегетарианский — не по убеждению, а по бедности — стол.

— Я думал, что вы приехали в гости ко мне, — сказал Дмитрий Филиппович, без особых церемоний усаживаясь за стол, — а оказалось, что это вы, Роман Альбертович, узурпировали роль хозяина.

— Так уж и узурпировал! — сдержанно улыбнувшись, проговорил олигарх. — Нет, просто, как говорили в Древнем Риме, Лукулл обедает у Лукулла. Кстати, этот Иван Макарыч преподавал мне именно историю. Это по поводу Древнего Рима. А засим — приступим к ужину.

Губернатор, который, как и все областные князьки, был предрасположен сразу ко всем смертным грехам, особо впадал в грех чревоугодия, что уже давно отразилось на его пузатой фигуке. По конфигурации она вполне позволила бы ее счастливому владельцу сняться в инсценировке сказки «Колобок» — в главной роли, без грима. Так что Дмитрий Филиппович не замедлил последовать приглашению Романа Альбертовича и всецело углубился в поглощение всех поданных деликатесов.

Кажется, он забыл и про инвестиции, о которых собирался говорить с Лозовским, и об убитом Войнаровском, судьбу комбината которого тоже следовало обсудить, и, верно, даже о сыне, который сейчас сидел не за столом, накрытом для ужина, а в СИЗО, и ел не поросят под заморскими соусами и всяческие филе-фрикасе-анчоусы, а хлебал кашку.

Телохранитель Лозовского почти не ел. Зато он налил себе бокал коньяка и выпил его одним махом, как водку. Это меня удивило — нет, не то, как он выпил коньяк, а то, что он вообще позволил себе употребить алкогольный напиток на работе (ведь он был при исполнении) и в присутствии шефа. Бледное лицо охранника тронул легкий румянец, в глазах появился блеск, и он несколько утратил окоченелость мимики и движений, которая делала весь его облик каким-то невыразительным и даже… неживым, что ли. А Лозовский даже не посмотрел в сторону своего бодигарда, так откровенно нарушившего служебный режим.

Надо сказать, что я незаметно для Романа Альбертовича наблюдала за ним. Об этом меня просил губернатор. Не знаю, что уж Дмитрий Филиппович желал обнаружить в процессе такого «досмотра», но лично я пока отметила в господине Лозовском только то, что он умеет пользоваться столовыми приборами несравненно лучше тарасовского губернатора.

— А что, Дмитрий Филиппович, — проговорил хозяин клуба, — как вам понравилось?

Губернатор сразу понял, что именно ему должно понравиться. Ужин, конечно же. В самом деле, если судить по блаженно-сытому выражению его лица, ему очень понравилось.

Вопреки моему ожиданию, Дмитрий Филиппович оказался краток.

— Да, действительно, — сказал он. — Благодарю вас, Роман Альбертович. Осталось так же удовлетворительно решить все остальные проблемы. Хотя вы выражали желание о делах поговорить завтра…