Гормон радости - [50]
– Я его люблю! – упорствую я.
– Он страшный человек! – Глаза Алины горят диким светом, но говорит она негромко. – Да он просто маньяк! Я не могу рассказать тебе всего, но он – монстр!
Меня этот разговор напугал.
…На все лето Мама Вуду уехала в Крым, зарабатывала бабос и впечатления на Казантипе. Целые сутки до отъезда она шила черные чехлы для подушек в чилл-аут. Вестей от нее долго не было. Как-то я зашла в ее комнату, чтобы вымыть там пол, постояла немного, прилегла на ее кровать. Закрыла глаза и поняла, что Алина вернулась в город. «И не звонит, прикинь!» – пожаловалась я Егору. Через десять минут зазвонил телефон…
– Ну ты поняла, – сказала мне Алина. – Но домой я не скоро, не скоро. От вас толком не отдохнула еще.
Тассу Алина считает бездарью, а во мне видит гениальность. Для меня она темно-красная и уютная, но сейчас смотрит зло.
– Как дела, шаманка?
– Смотри, что мне Соня подарила.
– Ангела забираю себе, – говорит она и прикладывает фигурку к уху. – Сделаю из него сережку. Жирафа я потеряла.
Мне жалко ангела, Алина это замечает и недоуменно взирает на меня. Я вспоминаю, что она подарила мне кожаный пиджак, – и становится стыдно.
В полудреме вспоминаю, как Алина вчера убежала из дома. Может, ей было меня жаль?
Понедельник
«Алина еще не вернулась!» – отмечаю я, проходя в ванную. Чувствую себя великолепно. Егор на кухне курит плюшки, я отказываюсь.
После завтрака мы идем покупать ноутбук моей маме. Пока Егор ругается с продавцом, я играю в гоночки и думаю, что опять нечаянно напугала Егора.
Как только мы вышли из дома, я достала из кармана «раскладушку» и радостно сообщила любимому:
– Сейчас позвонит Рассел, он рядом, хочет встретиться.
В моей руке, как по волшебству, оживает телефон.
– Давай, Рассел, у парка встретимся? – говорю я в трубку.
У Егора очень странное лицо. Может, он думает, я это подстраиваю специально?
Еще был случай. Мы втроем смотрели фотки с Казика, а Рассела ждали в гости. Вдруг я подскочила, виновато покосилась на Егора, ни с того ни с сего вскакиваю, и в это время запищал домофон. Они с Алиной переглянулись, на лице Егора было написано: «Вот видишь!»
Рассел – наш друг и бывший парень Тассы.
– Что это ты мимо ездишь? – подозрительно спрашивает Егор.
Рассел что-то врет про автосервис. Мы покупаем сто коньяка, шоколадку, разноцветные сигареты и забираемся на насыпь. Парк на ремонте. Тепло, тихо, солнечно.
Я выбираю розовую сигарету, делаю глоток и все рассказываю Расселу. Даже про Откровение у Тассы дома. Только про то, что Егор мне делал больно, молчу – это, типа, личное. Да и глупо говорить: «Вчера Егор меня изнасиловал», – как-никак живем вместе. Рассел мне верит, а Егор нервничает и нарезает круги, изображая страдание и недоумение. Потом мы прощаемся, идем на остановку – мой пахан ждет нас на family-party.
В автобусе мы молчим, я смотрю в окно и улыбаюсь.
– Рассел мог бы нас довезти до твоего отца! – наконец раздраженно замечает Егор.
– Почини «бэху». Он не наш водитель, доедем на общественном транспорте.
– Зачем ты все ему рассказала?!
– Не волнуйся. Все будет хорошо.
– Не надо было! Что будет хорошо? Что?!
«Фальшив насквозь!» – думаю я, отворачиваясь.
Егор портит мне настроение.
Пахан накрывает шикарный стол, сауна разогрета. Первым ныряет в прохладную воду джакузьки Егор, а я иду париться. В голове белиберда из русских народных сказок про баньку и косточки. Что-то изменилось в моем отношении к Егору – я прошу сменить воду в джакузи. Брезгую.
За столом только и разговоров, что о предстоящем отпуске пахана на сказочном острове. Я продолжаю мысленный диалог с Егором. Мой брат с женой переглядываются. «А, вы тоже так умеете? – думаю я. – Зовите же нас в гости. Выпьем чаю, помолчим».
Кажется, нужно разрядить обстановку – я кое-что вспоминаю.
– Прикинь, пап, – говорю я. – Егор считает нас ушлыми ребятами! Потому что я у него живу, а братец – у Лизы.
– Пока я помирать не собираюсь! – уверяет отец.
Егор недоволен.
Кажется, я сказала бестактность.
Мы молчим еще немного. Потом подает голос наш дядька:
– А у меня обе внучки – наркоманки. Там все совсем плохо. Героин.
Из моего сердца льются потоки любви; не хочу говорить.
Уже в прихожей пахан спрашивает:
– Все у тебя хорошо? Я тут видел сон…
– Какой?! – Я вцепляюсь в его рукав, и он настораживается.
– Да ерунда, страшный сон. Забей. Не скажу.
– Я люблю тебя, папочка.
– Я тебя тоже люблю, доча.
Воскресенье
Когда Егор внес меня в квартиру, Алина воскликнула:
– Что случилось?!
– О, Алина! – выдохнула я. – Помнишь, говорили с тобой? Так вот: я ВИДЕЛА!
Ее лицо посуровело.
– Что именно ты видела?
– О-о-о! – Слезы покатились по моему лицу. – Ту реальность. Я была там. И еще я видела…
Тут я вытаращила глаза еще больше. Тело Алины расплывалось и меняло очертания, превращаясь в темно-красный куб.
– Это уже Брэдбери! – выкрикнула я ей. – Я опять ВИЖУ!
– Ты слишком далеко забралась, не бойся. Ты МОЖЕШЬ, но в этом нет ничего особенного! – Голос Алины строг. – Что ты видишь?
– У Тассы! Я видела это у Тассы!
Егор силой тащит меня в ванную.
«Я не хочу снова мыться, Егор, не надо в душ!» – причитаю я.
Он срывает с меня одежду, включает воду. По моим ногам льется кровь. Егор на меня кричит, и я рыдаю, съежившись на дне ванны.
«Рассказы Маши выращены по законам английского ландшафтного искусства. Действительность не выстраивается в них с нуля, но берется такой, как она есть, и незаметными движениями мастера — там срезать лишнюю веточку, тут протоптать новую тропинку — преобразуется в пространство, где все выросло как будто бы само по себе, да как бы и не совсем.В этом пространстве невозможно отделить смешное от трагического, чудесное от повседневного, прекрасное от уродливого, — именно так, как это всегда в действительности и бывает.И в то же время — иначе зачем бы нужно было искусство? — в этих рассказах есть то, чего, по слову поэта, „вообще не встретишь в церкви“, — рассказчик, от искренности которого слепит глаза, герой со снятой кожей, человек, взваливший на себя — хрупким, с тонкой девичьей фигурой Атлантом — всю боль мира».Вадим Левенталь, писатель, литературный критик.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.