Горм, сын Хёрдакнута - [13]

– Что еще надо сказать, но ты это сам уже знаешь. Жизнь не хольмганг[28], верная рука – это важно, но еще важнее – верный друг, что защищает твою спину. Найди друзей, найдешь славу и богатство. А что за друзей ты найдешь на востоке… По мне, лучше б ты отправился не в Гардар, а в Свитью или на Энгульсей. Дорога короче, родичи есть и там, и там, опять же, весть прислать легче, если ты тут вдруг понадобишься. Да… Хельги мне рассказал про ту несуразицу, что ты ему нес про наследование.

– Не несуразицу. У Рагнхильд… – возмутился было Горм.

– Не перебивай. И за тебя бы на тинге кричали, но может статься, время передумать у тебя есть. Вернешься с добычей, жену-другую найдешь, внуками меня порадуешь, и разводи со мной коней и собак, пока моей нити виться. А может статься, все совсем по-другому будет. Худо было бы, не будь у меня ни одного наследника. Ты в ярлы годишься, Хельги тоже. Дай ей пару лет, и Аса тоже справилась бы, если б девчонок в ярлы брали. Как-то не получается у меня дочку воспитывать, тоже мальчишка выходит, из лука стреляет лучше, чем прядет…

Горм запер наконец дверь и протянул ключ ярлу. Ярл повесил его на пояс и сказал:

– Растреноживай коней. Поедешь впереди с факелом. Не хочу, чтоб ты ехал в Гардар, но не могу тебе приказать, чтоб ты остался. Какой конец меча втыкается врагу под ребра, ты знаешь, с луком управляешься, хотя может выйти, скоро будут говорить, что ты стреляешь хуже, чем девчонка. Наша девчонка, то есть. Да, и над игрой с топором тебе еще надо работать. Она полегче пойдет, когда в тебе силы еще прибавится. Тогда сможешь и вовремя остановить удар, а то, когда сверху по голове бьешь, не зная меры, в зубах может застрять, так, что сразу не вытащищь. Продолжай упражняться с каждым оружием и левой, и правой рукой. Если враг не знает, что ты двусмысленный, этим ты его до смерти и удивишь. Да… Вот что я тебе еще с собой дам. Я прикажу Виги вырезать для тебя рунную дощечку с перечнем моих походов – где и когда я был в набеге или по торговле.

Горм подвел Хёрдакнуту Альсвартура. Тот храпел и пытался цапнуть Горма за плечо.

– Дощечку – это чтоб меня вдохновляли твои подвиги?

– Подвиги, копье мне под ребро, – ярл вставил ногу в стремя и, держась левой рукой за луку, оседлал коня. – Подвиги, да… Дело еще вот в чем. Будешь, например, в Бирке, или в, как они его зовут, Дюпплинне, или даже в Уурасе, приглянется тебе какая дева – так прежде, чем тащить ее на сеновал, узнай, когда она родилась, и не проходил ли я там с дружиной за год с небольшим до того.

– А это еще зачем? – спросил Горм, положил факел на тропу, разбежался, вспрыгнул на пятилетка, повернул его, крутанулся в седле, одной ногой зацепившись за луку, подобрал факел и вставил ноги в стремена.

– Неплохо, – довольно сказал Хёрдакнут. – А затем, чтоб ненароком собственную сестру на уду не завертеть.

– Кром, Собака, и Магни с мйольниром! Сколько же у меня таких сестер?

– Спокойнее, спокойнее, езжай вперед. Может, десяток, может, и два. Некоторые, наверно, братьями оказались, так что парней убивай тоже с разбором. Кстати, Нидбьорг, мельничихина дочка…

– И Нидбьорг? Ха! Ну, это ты Хельги говори!

– Что-о? Этот паршивец! Она ж его на десять лет старше!

– Спокойнее, спокойнее, – пришел Гормов черед сказать. – Пока тебе не о чем волноваться, а потом все-таки скажи ему, а то дева видная, как грудью поведет, может овцебыка с копыт сбить. За год с небольшим, говоришь, проходил? Был бы у тебя небольшой, не пришлось бы Виги рунную доску резать!

– И то, маленький не видно, а большой не стыдно, – Хёрдакнут довольно хмыкнул.

Гормов факел почти не разгонял сгустившуюся темноту. Серп Дагстьярны и полоса Стьорнувегра помогали ненамного лучше, до восхода луны оставалось изрядно, но кони чувствовали тропу достаточно уверенно, чтобы размеренно идти шагом. Горму было слышно, как Хёрдакнут бормочет себе под нос что-то про уд, про Норн, про паршивцев, и про копье под ребро. Стал слышаться лай собак на окраине усадьбы, на лугу чуть ближе к кургану всхрюкнул и заревел старый мамонт Таннгриснт.

– Отец, – Горм вдруг повернулся назад в седле. – А что за решеткой в кургане?

Ярл засопел и ничего не ответил.

Глава 6

По равнине, густо покрытой высоченной, в два роста сильного воина, травой, бежал боевой панцирный слон. К роговым пластинам его природной брони были кое-где приклепаны стальные щитки, сталью был окован перемазанный в полузасохших крови и мозгах левый бивень. Правый бивень сломался почти у основания в битве, которая осталась в пятидесяти или более того рёст к юго-западу. Ноги слона были утыканы стрелами, упряжь изрублена в попытке своротить со спины могучего животного стрельницу для лучников, которая теперь опасно качалась с каждым слоновьим шагом. В стрельнице, держась уже из последних сил за деревянные распоры, чтобы не вылететь, который час тряслись Горм и Кнур, коротая время беседой.

– И мало того, что пастух меня дрыном отходил, прозванок так и прилип, – под смех Горма закончил Кнур свой рассказ.

– Да, не повезло тебе с погонялом. Теперь тебе надо сделать что-нибудь еще более запоминающееся – может, так от него избавишься. Например, «Кнур, убийца семи троллей.»