Горькое лекарство - [35]

Из посетительской вышла Кэрол. За последние дни она очень похудела, и медицинский халат болтался на ней бесформенным балахоном.

– Привет, Вик. Видимо, Господь наслал на нас этих демонстрантов, чтобы мы забыли о личных горестях. А ты как думаешь?

– Сейчас они просто задирают, играют перед телекамерой. А предупреждали они вас как-нибудь? Гнусные письма, звонки были?

Лотти покачала головой:

– Пару раз заходил Дитер Монкфиш, раздавал листовки, но, поскольку большинство пациентов – женщины, он, видимо чувствовал себя в глупом положении. Читать им лекции? Ну нет. Некоторые «смельчаки» посылают нам анонимные письма с проклятиями каждый – месяц, но никаких бомб или чего-либо в этом роде. Здесь не абортарий в конце концов. Поэтому в принципе внимания к нам мало.

Я прошла к телефонному коммутатору. Все городские линии были отключены. Миссис Колтрейн включила для меня одну из них.

– Понимаете, я специально это сделала, чтобы не отвечать на грязные угрозы. Надеюсь, никто не старается дозвониться к нам по серьезному поводу.

Я набрала номер штаб-квартиры полицейского участка на. Одиннадцатой улице и попросила лейтенанта Мэллори к аппарату. После долгих звонков и щелчков Бобби взял трубку. Сначала я расспросила его, как поживает Айлин, как дети, внуки, затем объяснила, почему его беспокою:

– Они перепугали всех пациентов, а местный участок прислал только две машины. Просто так, поглазеть... У тебя есть возможность отогнать хулиганье от больницы?

– Нет, Вик, это не моя территория. Они сами должны решать на месте. Пора бы тебе знать, что полиция не может быть у тебя на побегушках.

– Бобби, милый! Лейтенант Мэллори. Я тебя не об этом прошу. Я прошу о защите налогоплательщиков, больных. Многие нуждаются в помощи, а пройти в больницу не могут. Им угрожают физической расправой. Сейчас здесь собрался всяческий сброд, и честному гражданину близко не подойти.

– Извини, Вики, но мне это не кажется серьезной проблемой. А если и так, то все равно ты должна позвонить в местный участок. Вот если они попытаются кого-то прикончить, я прилечу тотчас же.

Я предположила, что это шутка, попытка сострить. Надо же! Речь идет о женщинах и детях, а для него это несерьезно. Взбешенная, я соединилась с детективом Роулингсом. Когда я закончила свою взволнованную речь, он саркастически хмыкнул.

– Помочь нам расследовать убийство вы не расположены, а еще хотите, чтобы мы бросились вам на помощь? Как это свойственно вам, Ви.Ай.! И вообще типично. Горожане не хотят нам помогать, но стоит кому-то попасть в беду, как они истошно взывают к нам, чтобы мы подсобили. «Полиция! Что думает эта полиция? Где она?»

– Избавьте меня от нравоучении, детектив. Насколько мне помнится, я согласилась подкрепить обвинения против вашего подопечного – Серджио. А, ведь не хотела... Схватили вы его?

– Нет мы еще только обдумываем, взвешиваем. Но он далеко от нас не убежит. Мне сказали, что маленький Фабиано жестоко избит. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Я слышала, что он мчался как оглашенный и врубился физиономией в ветровое стекло своего «эльдорадо». Мне об этом вчера на похоронах сказали... Ну, так что же? Очистим улицу?

– Сейчас поговорю со старшим дежурным, Варшавски. Не ждите чуда. Вот если они камнями начнут швыряться...

– И это будет как раз тот момент, когда помощь окажется весьма своевременной, – тоже саркастически заметила я и повесила трубку. – Нам осталось только обратиться к мэру Чикаго, – сказала я Лотти и Кэрол. – Но, может быть, что-нибудь придумаем? Надо защищаться. Пол и Херман смогут помочь? И, разумеется, Диего?

Кэрол отрицательно помотала головой.

– Они и так из-за похорон несколько дней не были на работе и могут ее потерять.

Я кусала пальцы, размышляя.

– Мы можем встречать пациентов в начале улицы и сопровождать их по аллее до бокового входа.

Лотти подняла плечо:

– Это лучше, чем ничего. Хотя не знаю, как люди догадаются, где можно пройти.

– Расскажем по телефону. Включайте подстанцию, а мне дайте пару часов, я постараюсь что-нибудь устроить.

Следующие полчаса я висела на телефоне. Позвонила кое-каким друзьям, никого не оказалось на месте. Против воли вспомнила о мистере Контрерасе. Как я с опаской и думала, он пришел в экстаз от одной мысли об уличной схватке и пообещал прихватить с собой надежных дружков-машинистов. Да, они тоже на пенсии, но будут счастливы поразмять мышцы.

Большую часть времени я провела, отвечая на звонки. Многие абоненты волновались о клинике, а не обращались за медицинской помощью. Больных я переключала на миссис Колтрейн. Если проблема была пустяковая, абонента просили позвонить через неделю. – В случае необходимости трубку брала Лотти, выслушивала, какие у больного симптомы, и давала рекомендации. Экстренных больных направляла в «Бет Изрейэль».

Я наслушалась много гнусностей. В полдень сбегала в супермаркет, приобрела свисток. Теперь вместо ответа на непристойность я оглушала звонившего негодяя резким свистом. Очень действенная штука. Заодно я накупила еды на случай длительной осады.

В полдень прибыл первый эскорт: мистер Контрерас в рабочем комбинезоне и со шлангом на ремне. Он представил мне своих друзей – Джейка Соколовски и Митча Крюгера, вооруженных примерно так же. Они были одного возраста с Контрерасом, но физически менее подготовлены для баталии: у Митча – «пивное» брюхо, как у беременной слонихи, а Джейк слегка покачивался, да и нос покраснел от подпития.