Горький вкус времени - [51]

Жан-Марк с минуту раздумывал.

– Я могу попросить Робера распустить слух о том, что Филипп приехал из Вазаро, чтобы помочь своим двум сестрам, вынужденным бежать из своего дома на севере после захвата пруссаками Вердена.

– Это возможно, – отозвался Франсуа. – При условии, если в отношении женщин не будет предпринято официального расследования. – Он повернулся к Филиппу:

– Вы останетесь здесь, чтобы придать правдоподобие этой истории?

Филипп кивнул:

– Конечно. Я пробуду здесь сколько нужно.

– Катрин не захочет, чтобы вы здесь были, – заявила Жюльетта. – Она не желает вас видеть.

– Я постараюсь не попадаться ей на глаза. – Голос Филиппа звучал твердо. – Но мое место здесь – помочь Жан-Марку и Катрин…

– Пока сойдет и эта история, – заметил Жан-Марк. – Вы дадите мне знать, Эчеле, если появится какая-то опасность?

– Заверяю вас, что ни Жорж-Жак, ни я не желаем, чтобы этих женщин арестовали. Это поставит нас в крайне неловкое положение. – Франсуа повернулся к двери:

– Я сообщу вам, когда Дюпре покинет Париж.

– Подождите, – задержала его Жюльетта. – Этого недостаточно. Филипп – чужой в Париже, и, кроме того, может стать известно, что подопечная Жан-Марка жила в аббатстве. Это вы должны придать правдоподобие нашему присутствию здесь. Раз вы работаете на Дантона, то вас должны знать. Заходите с визитом по крайней мере через день.

– У меня нет времени на…

– Заходите так часто, как будет возможно, и не задерживайтесь надолго. – Жюльетта насмешливо улыбнулась. – И наденьте свою трехцветную кокарду, чтобы все знали, как верны правительству живущие в этом доме.

Франсуа встретился взглядом с девушкой.

– Мне нет нужды носить свои убеждения на шляпе.

– Это вам не повредит. Не волнуйтесь, мы хотим видеть вас не больше, чем вы – нас. – Улыбка Жюльетты исчезла. – Да, и на досуге поразмышляйте над тем, почему вы оказались в аббатстве Де-ла-Рен.

Франсуа с минуту молча смотрел на нее.

– Я могу иногда заходить, если буду поблизости.

Он повернулся и вышел из салона.

– Подождите. – Жюльетта последовала за Эчеле в вестибюль. К своему удивлению, она обнаружила его у закругляющейся лестницы.

– Как она? – понизив голос, спросил Франсуа, смотря вверх.

– Плохо. Она видит сны и просыпается с криками. Она не ест и… – Жюльетта постаралась взять себя в руки. – Тот человек, которого я убила, кто он был?

– Марселец. Его звали Этьен Мальпан.

– Вы знаете, как он выглядел?

– Да.

– Опишите его.

– Он мертвец.

– Очень смешно.

– Я нахожу, что смерть придает некую анонимность внешности. Почему вам вдруг стало так интересно знать, как он выглядел?

– Было темно, и Катрин не видела, кто на нее набросился. Она сказала, что у них не было лиц, и это ее тревожит.

– И вы пытаетесь придать им лица ради нее? – С минуту Франсуа молчал. – Этьен Мальпан был светловолосым, около сорока лет, крупным, полным мужчиной.

– Я помню, он был большой. А какого цвета у него были глаза?

– Не помню.

– Так узнайте.

– Я что, должен пойти на кладбище и, если его еще не похоронили, велеть поднять ему веки?

– Ей нужно лицо с глазами. А вы не производите на меня впечатление чрезмерно брезгливого человека.

Франсуа покачал головой:

– Вы что, никогда не сдаетесь?

– Ей нужно лицо.

Франсуа открыл дверь.

– Вы сделаете это?

– Отстаньте от меня!

В высоком вестибюле эхом отозвался звук захлопывающейся двери.

– Вам следует быть поосторожнее. Он опасный человек.

Жюльетта обернулась и увидела Филиппа.

– Почему вы так уверены?

– Пытаясь разузнать, где живет Эчеле, я немного расспросил о нем. Номинально он агент и клерк Дантона, но не это его основная обязанность.

– Меня это не удивляет, он не похож на клерка.

– Он собирает информацию для Дантона.

– Шпион?

– И, кроме того, он непредсказуемо опасен. За последние два года Эчеле дрался на пяти дуэлях, причем с людьми, которых Дантон счел удобным убрать с дороги.

И это сообщение не удивило Жюльетту.

– Меня он не вызовет на дуэль. И у меня нет никакой важной информации для него.

– Две из этих дуэлей произошли из-за женщин. Предполагают, что Эчеле соблазнил их, чтобы вынудить свою жертву дать ему право выбора оружия. – Филипп покачал головой. – Все это не слишком благородно.

Жюльетта не могла представить Эчеле в роли соблазнителя. От Франсуа, при всей его физической привлекательности, исходила честность, казавшаяся несовместимой с такого рода интригами.

– А вы разве лучше в этом отношении? Как еще могли вы получить те платья, что Робер принес в мою комнату?

– Это другое дело, – возразил Филипп. – Я просто объяснил мадам в магазине, что мне нужно.

Жюльетта поняла, что он верит собственным словам. Филипп всего-навсего очаровывал, улещал, нежно улыбался – и дело было сделано.

– И в каком магазине вы их приобрели?

– У Жюли Ламартин. Я вспомнил, что Жан-Марк пользуется им, чтобы одевать свою… – Филипп осекся, затем в замешательстве продолжал:

– Она начнет шить для вас полностью новый гардероб, как только я привезу ей ваши нынешние мерки.

Он ходил в магазин, куда Жан-Марк посылал свою любовницу. Жюльетта ощутила короткую боль. Нет, она просто устала и сбита с толку. У всех богатых людей есть любовницы, причем у куртизанок лучше вкус, чем у жен. Будет отлично, если портниха оденет Катрин до ее отъезда из Парижа.