Горький шоколад - [60]

— Я тоже рад, что мы будем вдвоем, Габриэль. — На этот раз в его голосе появились теплые, почти мурлыкающие нотки, как будто ее признание попало точно в цель его личным намерениям. — Давно хотел покормить голубей на Трафальгарской площади.

— Ты ни разу не был в Лондоне?

— Десятка два раз. Но мои поездки обычно имеют деловой характер, времени на всякую ерунду нет.

Эль так и подмывало спросить, в качестве кого они туда поедут. Как мужчина и девчонка, которую он выцарапывает из неприятностей? Как друзья? Как кто?

— Могу я считать, что вопрос о твоем переезде за пределы моего дома отложен до момента уведомления о поступлении? — уточнил Макс.

Она энергично закивала.

— В таком случае, мисс Самые вкусные панкейки, ты заслужила десерт за благоразумие. — Он взял поднос двумя руками, протянул ей. — Можешь торжественно сорвать покровы.

Эль приподняла крышку — и тут же едва не выронила ее на пол.

Шоколад. Целые горки печенья, трюфелей и конфет разнообразных форм и размеров. От оглушительного запаха рот моментально наполнился слюной. Она даже не пыталась сдерживаться: подхватила завернутую улиткой конфету из молочного шоколада, щедро посыпанную фисташковой крошкой, и отправила в рот. Зажмурилась на миг, позволяя сладости растаять на языке и раскрыться всем невообразимым букетом вкуса.

— Это просто волшебство, — наслаждаясь вкусом, произнесла она. — Ты должен попробовать.

Мгновение Макс смотрел на нее так, будто изучал произведение искусства в картинной галерее, а потом вернул поднос со сладостями на место, опустился на колени и потянулся к ее лицу. Прикосновение его губ к ее губам было почти невесомым, на грани сна и яви, за пределами всего, что она могла представить. Конфеты и все прочие приятности сегодняшнего вечера померкли, когда Макс осторожно, но настойчиво разомкнул ее губы поцелуем и слизнул шоколад с нижней губы. Это было так невинно и то же время обжигающе развратно, что Эль не смогла сдержать стон. Она почти физически ощущала, как болезненно напряглись соски под майкой, требуя его ласки, которая — теперь Эль это знала — способна свести ее с ума.

— Очень вкусно, — все с теми же мырлыкающими нотками в голосе сказал он прямо в ее приоткрытые губы, одновременно упираясь ладонями в диван по обе стороны ее колен. — И я снова поймал тебя, Габриэль.

Он отклонился совсем немного, но достаточно, чтобы их глаза оказались на одном уровне. И в его взгляде она без труда прочла ожидание. Что? Следующий шаг за ней?

Не дав себе и полвздоха на раздумья, Эль потянулась к нему, обвила руками за шею. И сделала, наконец, то, о чем мечтала с момента, когда впервые увидела его неделю назад в этой же гостиной — запустила пальцы в волосы, наслаждаясь их мягкостью.

— Ты вкуснее шоколада, Макс Ван Дорт. — Чтобы сказать эти простые слова и не отвести взгляд пришлось выпотрошить остатки своего мужества.

— Но ты еще не все попробовала. — Он не делал ровным счетом ничего, чтобы облегчить ей задачу.

— У меня будет целая дорога до Лондона и обратно, чтобы сделать это.

— Очень надеюсь, что будешь сравнивать после каждой пробы.

Эта откровенная провокация была сродни поглаживанию между ног. Эль с трудом понимала, что самым недвусмысленным образом ерзает на диване и едва ли помнит о том, что полчаса назад была не в состоянии самостоятельно передвигаться. Все, о чем она могла думать в данный момент — Макс Ван Дорт в самом деле несравнимо вкуснее шоколада.

— Если ты не будешь против.

— Сильно похоже, что я отчаянно сопротивляюсь? — Он самым недвусмысленным образом поглаживал взглядом ее губы, как будто раздумывал о новом поцелуе. Пришлось заставить себя сидеть ровно, чтобы позорно на него не наброситься. — Так мы договорились, Габриэль Кромби?

— Договорились.

Несмотря на то, что после их поцелуя она буквально расплавилась, Макс как будто с облегчением выдохнул.

— Ты наелась?

— Да, спасибо.

— Не нужно каждый раз благодарить меня за вещи, которые само собой разумеются, Габриэль.

— Я неисправима.

Когда волна возбуждения немного схлынула, боль снова напомнила о себе. Эль поморщилась, когда боль в спине прострелила до самого копчика. Само собой, это не укрылось от Макса.

— Я отнесу тебя в постель. Ты должна выспаться и набраться сил перед завтрашним перелетом.

— Я же только проснулась.

Бесполезно: он уже взял ее на руки и понес обратно в спальню. Как ему это удается: шагать так легко, словно она весит не больше упаковки ваты? Эль едва успела подумать, что, чего доброго, привыкнет к таким нежностям, а Макс уже переступил порог комнаты и осторожно уложил ношу на подушки.

— Если я попрошу тебя полежать со мной, пока я не усну, это будет выглядеть, как сексуальное домогательство? — Она не хотела оставаться одна. Не хотела быть в пустой комнате, раз за разом перебирая в памяти побои отца и его грязные угрозы. Присутствие Макса действовало успокаивающе. Хотя, конечно, и будоражило те самые рецепторы, о существовании которых Эль до недавнего времени даже не подозревала.

— Это будет выглядеть как самая соблазнительная вещь в мире, Габриэль. Пора уже избавлять тебя от ужасной привычки анализировать каждое слово и его последствия. Зачастую люди слышат ровно то же, что ты им говоришь, и отвечают, не имея ввиду никакого скрытого смысла. Этот мир устроен гораздо проще, чем ты себе нафантазировала.