Горький шоколад - [3]

Хоть каждое слово – как нож,

А голову надо держать…

И ты говоришь «я смогу»,

Себе, не кому-то другому,

Сгребаешь себя по-любому,

Хоть в ливень, хоть в град, хоть в пургу.

Ты клеишь до кучи осколки,

Сшиваешь себя по кускам…

Но швы болью бьют по мозгам

От прикосновений неловких.

Найдется ли тот человек,

Кто боль эту сможет унять?

Способный быть рядом навек,

Понять, исцелить, растревожить,

Печали твои не умножить,

Взяв за руку – не отпускать?

Расстанемся…

В конце дописанной строки

Не ставить кучу многоточий.

Зима колдует и пророчит

С нелегкой ледяной руки.

Тебе бы разгадать те руны,

Что на стекло нанес мороз!

Что обещают? Море слез

Или улыбку от Фортуны?

А впрочем, нечего гадать…

И так давным-давно известно:

Пустым не будет свято-место,

Тебе совсем не привыкать.

Найдутся леди помоложе

В твоей душе многоквартирной…

Расстанемся без боя, мирно.

И не проси – себе дороже…

Для тебя…

Нет у меня богатства…

Злата и жемчугов…

Только талант – лекарство

Из поэтических слов.

Я их сплету венками,

Душу вложу свою,

Нежными облаками,

Светом их напою.

Ласкою, страстью вешнею

Буду лишь для тебя.

Чистою, верной, грешною-

Хочешь? – стану, любя.

В строках моих – не жалоба…

Счастье мое и боль.

Ты их прими, пожалуйста,

В них – вся моя любовь.

Водопадом…

В объятия его упасть —

Так предначертано, так надо.

И хлынет пламенная страсть

Неудержимым водопадом,

Смывая мысли и слова,

Сплетая алчущие руки,

Сейчас, как никогда, жива

В сердец хрустальном перестуке.

Скользят по шелковым плечам

Шальные губы – не напьются.

Невыносимо горяча —

Лишь только стоит прикоснуться.

Два тела жарких, без одежд,

Как в час рождения,

Ни размышлений, ни надежд,

Ни сожаления…

Струится яростным огнем

Поток желаний.

Его – о ней, ее – о нем

Безумных знаний.

Он – камень, а она – вода

Прозрачной Леты,

Где растворились без стыда

Табу, запреты…

Сердец звенящий унисон,

Как вдохновение,

И бесконечный, сладкий стон

В одно мгновение…

Нет, я не ревную…

Ты зря считаешь, милый, что ревную,

Нет ревности… и по себе ты не суди…

Но угодить на твою лавку запасную

Я не хочу, вот как ты ни крути…

Меня воротит от неискренности лживой,

И лишь открытость бесконечно дорога.

Доверия достоин лишь правдивый,

Я ведь к себе не менее строга…

Моя печаль – о чем забуду-не забуду,

Не привыкать, немало боли за спиной…

А третьей-лишней, извини, но я не буду.

И уж тем более – не третьей-запасной…

Я не волчица…

Я не волчица… на луну не вою…

Не бегаю по весям и лесам…

Но кто бы знал, как хочется порою

Поплакаться бездушным небесам…

Пожаловаться на ненужную жестокость,

На холод и непонятость в душе…

На то, что без тебя мне одиноко,

На то, что не увидимся уже…

Но не кричу… уже почти не плачу…

Я принимаю молча эту боль…

И ложь твою, что соткана из фальши,

Я уношу конечно же с собой.

Любовь свою, вдруг ставшую постылой,

И встречи наши тоже уношу…

Прощай. Прости за то, что я любила…

Я не волчица… За удар – не укушу…

Моё осеннее счастье

Ты где бродило, мое осеннее счастье?

Ты где скиталось? По каким дорогам?

Где голову преклоняло во время ненастья?

На что надеялось? О чем мечтало так долго?

Чьи согревало на ветру озябшие руки?

Чьи губы чужие тебя касались?

Разве не знало, что с тобою в разлуке

Я не дышу… Не живу, а маюсь?

Как ты сумело все-таки до меня добраться?

Каким богам мне возносить благодарность,

За то, что на закате, когда пора уж прощаться,

Ты мне – лучезарное и чистое – досталось?

Нет, не рассказывай, я сама все увижу,

Сама твой путь угадаю по усталым глазам…

Читаю тебя, как самую любимую книжку,

Которую знаю наизусть, но никому не отдам.

С закрытыми глазами узнаю все твои морщинки,

В сердце ничего не утаю – донага разденусь…

От улыбки и до самой последней своей слезинки

Я буду рядом… И никуда от тебя не денусь…

В медленном танце

Ты протянешь мне руки, приглашая на медленный танец.

Откровенный твой взгляд будоражит, волнует и жжет.

На лице у меня так предательски зреет румянец,

Сердце музыке в такт что-то тихо и сладко поет.

Поведешь по смычкам этих нежных, страдающих скрипок,

Растворяясь по нотам в этой лунной и страстной ночи.

Друг от друга не скроем за завесою скромных улыбок,

То, о чем мы пока, восхищенные танцем, молчим.

То, о чем говорят опоенные ласкою струны,

Что читается в каждом мимолетном пожатии рук,

То, о чем этот танец, невесомый, пленительно-юный,

Не спросясь нашептал, в унисон под сердец перестук.

И тогда до утра, отдаваясь горячим ладоням,

Обнаженные в танце, наши души сольются в одну,

И поймем наконец, что друг друга давно уже помним,

Узнавали не раз, и взлетали, и камнем – ко дну.

Что во все времена нас судьба проверяла на прочность,

Посылая нам встречи, и разлуки, и ночи без сна,

Бесконечную нежность, целомудрие или порочность,

Но душа для души навсегда оставалась верна.

Мы узнаем, конечно… Но пока в звуках музыки кружим,

Невзначай прикасаясь, замирают и тают тела…

В аромате цветов, в робких взглядах и в легкости кружев

Нам сердца открывают секреты любви и тепла.

Никто не виноват…

Упадут на землю звезды не для нас,

Не для нас сиреневый дурман…

Ты прости меня за то, что я сейчас

Не поддамся на твой сладостный обман…

Ты прости меня, что так тебя люблю,

Что хотела верить в нежный свет…

Что Вселенная на самом на краю

Не сложила для двоих узор планет.