Горькие плоды смерти - [17]

Инспектор испытал прилив скепсиса.

– Как вы знаете, Ажар и его дочь сейчас в Пакистане, – напомнил он собеседнице. – Насколько мне известно, возвращаться они пока не собираются, Барбара же туда не поедет. Что именно вы предлагаете? Надеюсь, вы не пошлете Барбару на «свидание вслепую»? Что угодно, но только не это.

– Я вас умоляю! Детективу-сержанту Хейверс не нужны никакие «свидания вслепую». Нет. Ситуация, которую мы с вами рассматриваем… здесь нужно действовать незаметно, окольными путями. – Доротея развернула плечи и гордо вскинула голову. – Инспектор, предлагаю вам доверить это дело мне.

– С какой целью? – осведомился Линли.

– С очевидной, – объявила Гарриман. – Той, что, конечно же, принесет ей любовь – в любой форме, какую та способна принять.

– И вы считаете, что это что-то изменит? – по-прежнему сомневался Томас.

Доротея одарила его проницательной улыбкой.

– Доверьтесь мне, – сказала она.

Июль, 23-е

Бишопсгейт, Лондон

Выйдя на станции «Ливерпуль-стрит», Барбара Хейверс спросила себя – какого черта я согласилась на эту авантюру с Доротеей Гарриман? У них с секретаршей отдела имелось только одно общее: две Х-хромосмы – и любое постижение глубин или мелководья их личностей было неспособно изменить сей непреложный факт. Кроме того, Доротея отказалась сообщить конечный пункт их совместной вылазки. Сказала лишь: «Мы начнем с Ливерпуль-стрит, детектив-сержант Хейверс. Я имею в виду вокзал. Мы встретимся там и решим, куда нам отправиться дальше. Но сначала я должна заскочить в одно место на Вентворт-стрит. Вы там были?..»

Позже Барбара поняла: невинность этого вопроса должна была ее насторожить. Увы, в тот момент она не увидела в нем ничего, кроме предложения Доротеи Гарриман вдвоем скоротать свободные от службы часы. Поскольку в день и час предполагаемой вылазки в город она была ничем не занята – впрочем, была ли она в данный момент своей жизни занята хоть чем-нибудь? – Барбара пожала плечами и сказала, что Вентворт-стрит ее вполне устраивает, но нет, она там никогда не была. Она понятия не имела, что можно ожидать в этом районе Лондона, не считая взбесившихся экскаваторов и подъемных кранов и вечного грохота строительных работ. Но в любом случае приглашение составить компанию Доротее Гарриман было ей в новинку.

Хейверс не помнила, когда в последний раз была на вокзале Ливерпуль-стрит, но когда, выйдя из метро, оказалась в огромной его пасти, она точно знала, что раньше это место было совершенно другим. Теперь же это был гигантский торговый центр, совмещенный с вокзалом. Из динамиков гремели объявления, мимо нее куда-то спешили люди с сумками, портфелями и рюкзаками… Полицейские в форме расхаживали туда-сюда, выглядывая потенциальных террористов среди проходивших через рамки металлоискателей мужчин и женщин, молодых и взрослых, пенсионеров и девушек-подростков с пакетами в половину человеческого роста в одной руке и смартфоном в другой.

Они договорись встретиться в цветочном магазине, который, как заверила Барбару Доротея, та найдет без особых хлопот. Так оно и оказалось. Подойдя, сержант увидела секретаршу отдела, без зазрения совести флиртующую с неким джентльменом далеко уже не первой молодости, который пытался вручить ей охапку тубероз.

Хейверс подошла к ним и извинилась за опоздание, сказав в свое оправдание то, что любой лондонец, который пользуется метро, уже давно ожидал услышать, когда кто-то опаздывал на встречу или свидание: «Северная линия. Там на платформе когда-нибудь начнется бунт».

– Ничего страшного, – ответила ей Гарриман и, помахав древнему джентльмену, взяла Барбару под руку и доверительно сообщила: – Я успела выпить латте с обезжиренным молоком, купить новые трусики и отклонить непристойное предложение семидесятилетнего лорда. Вы заметили, что мужчины никогда не принимают близко к сердцу факт своего старения? Зато нас, женщин, постоянно бомбардируют напоминаниями о том, что средний возраст не за горами и мы даже не заметим, как возле глаз появятся морщинки?

Барбара не заметила. Ей никогда не делали предложений, пристойных или непристойных. Что же касается морщинок, то до сего времени ее попытки избежать их ограничивались рассматриванием себя в зеркале не дольше, чем то было нужно, чтобы разглядеть застрявшие между передними зубами частички шпината, в тех редких случаях, когда она ела шпинат.

Они зашагали наверх, к выходу, куда поднимались сразу несколько эскалаторов. Хейверс бросила взгляд на наряд Доротеи, не иначе как предназначенный специально для похода в Восточный Лондон: симпатичные зауженные книзу синие брючки и коричневые с белым балетки. Брючки дополняла футболка в красно-белую полоску и сумочка в тон обуви. Короче, в выходные дни Доротея Гарриман выглядела столь же стильно, что и в дни рабочие.

В отличие от нее, Барбара восприняла слово «вылазка», которое употребила ее спутница, буквально и оделась соответствующим образом: спортивные брюки на кулиске, футболка с броской надписью «Ты разговариваешь сам с собой или делаешь вид, будто я слушаю?» и – по случаю прогулки с коллегой – новые кроссовки. То, что это были высокие кроссовки с леопардовым принтом, кое о чем говорило. По крайней мере, надевая их, сержант именно так и думала. Теперь же ей казалось, что они слегка…