Горизонты оружия - [84]

Интересно: а не выставлял ли порой хозяин труппы или устроитель игр такого «замаскированного» (шлемом либо прозвищем) бойца НАРОЧНО? Чтобы дополнительно пощекотать нервы публике: мол, какие люди сегодня на арене! Это не всегда приносило дополнительные деньги за билеты — потому что о билетах вообще речь шла лишь в глубоком захолустье, в мегаполисах же доступ на игры был бесплатным (иногда даже беспроигрышная лотерея устраивалась, при которой тем, кто занимал места с определенным номером, выпадал нечаянный выигрыш[12]), но дивиденды от политической рекламы еще как могло принести. А ведь ради этого «спонсоры»-устроители все и затевали, нередко влезая в долги, даже разоряясь…

Чтобы «массовый» зритель-избиратель случайно не забыл, за кого именно ему голосовать или, если игры давал действующий император, кого именно обожать, — такие сведения оглашались не только перед и после шоу, но и в его начале. Для этого существовала специальная процессия, торжественно-пышная, которая медленно тянулась по периметру арены, потрясая транспарантами и скандируя лозунги. Называлась эта процессия… помпа, причем переносный смысл слова вышел на первый план еще в Древнем Риме. Когда помпезное зрелище излишне затягивалось — избиратели начинали шуметь: «Заканчивай с рекламной паузой! Даешь “экшн” и спецэффекты!»

А спецэффектами обычно бывали разного рода «вставные новеллы» — анималистические, этнографические, исторические и, так сказать, юридические — всегда менее спортивные, но частенько более кровавые, чем классическая гладиатура. Или же менее затратный вариант: вкрапление элементов всего этого в ту самую классическую литературу. Похоже, тут и использовались сюжеты «рабыня-амазонка» (не Изаура же!), «бедный, но благородный юноша», «опальный генерал» (оба — в закрытых шлемах) и прочие атрибуты вечных, как мир, сериалов.

(Предлагаю фантастический ход: «турист из будущего», с биноклем или без, за какую-то важную услугу или просто за талант — в золотом эквиваленте — передает древнеримскому «режиссеру» ряд сценарных наработок своей эпохи. А в другое время другой турист прибывает на поставленные по этим канонам игрища, лихорадочно записывает ряд наиболее впечатляющих сюжетов — и при аналогичных обстоятельствах сбывает их какому-нибудь представителю древнего киноконцерна последних десятилетий XX в., откуда те уже плавно перекочевывают в будущее, образуя временное кольцо…

Такие вот плагиаторские игры.)

Еще несколько слов о гладиаторских шлемах, а заодно и связанных с ними легендах:

«Ребята уже решают, с каким оружием пустить этого толстяка на арену. Как по мне, быть ему андабатом. Андабатам ведь бегать не нужно, стой себе, размахивай ножичком, пока не зарезали!..»

А. Валентинов. «Спартак»

Всем известно, что андабаты сражались «вслепую»: в шлеме, закрывающем глаза. А откуда мы это знаем? И как быть с конными андабатами-эквесторами, которые тоже были очень популярны? На слух ориентировались? Или просыпающееся в бойцах высокого уровня «шестое чувство» им помогало? Допускаю это не только для фантастики. Однако похоже, что реально поле зрения у этой разновидности гладиаторов было сужено, но не закрыто вовсе: да, «андабат» означает «закрытолицый», но этимология слова такова, что указывает на преграду не сплошную, а решетчатую, т. е. фактически на… забрало шлема!

^{Проигравший андабат взывает о милости. Как видим, андабатские шлемы не наглухо закрыты! Любопытно сочетание высокоразвитой гарды круговой защиты — и «небоевого», слабого, легко гнущегося клинка}

Если же всерьез задуматься о выравненности шансов — то гладиаторы высшей категории даже в недоговорных боях довольно редко убивали друг друга. Намеренно «затягивали» схватку, демонстрировали чудеса фехтования, нарочито подставлялись под не очень опасные удары… В этом был тонкий расчет: публика, восхищенная их мастерством и мужеством, могла потребовать прекращения боя (чтобы сохранить обоих его участников), а то и свободы для полюбившегося бойца. Как мы уже знаем, тот мог и отказаться: на таком уровне его уже ожидала вполне приличная карьера с не слишком большим профессиональным риском!

В общем и целом — 3–5 лет на арене (причем вторая половина этого срока — высокооплачиваемая и не очень опасная, вплоть до возможности обзавестись своим домом за пределами гладиаторской школы-казармы, приходя на бои как на работу!). Еще примерно столько же — в качестве «играющего тренера», с плавным переходом то на вольные хлеба, то в почти офицерский статус армейского инструктора, то на еще более оплачиваемую (и вряд ли более опасную, чем просто военная служба) должность элитного телохранителя (иногда — с киллерским уклоном). А что положение infame не позволит «избирать и быть избранным» — так далеко не для каждого это важно…

До столь завидной перспективы надо было еще дожить. Вообще развитая гладиатура балансировала между двумя крайностями: высокое искусство ветеранов — и жестокая бойня «рядовых», без особого мастерства, но с огромным количеством «взаправдашней» крови… Причем требования публики, «заказывающей музыку», все более склоняли ее ко второму варианту. А если учесть, что с нарастанием массовости и той самой «развитости» гладиатуры в ней все чаще имели место поединки по слепому выбору, при котором жребий мог выставить новобранца против опытного воина…