Горизонты - [46]
— Влас Яковлевич как заговорит про Днепрогэс, так становится поэтом… — заметил Петровский и, хитро сощурившись, сказал: — А я вот письмо получил про Днепрогэс. В стихах. Не совсем грамотно, но живописно. Вот подождите, прочитаю вам. — Григорий Иванович достал из ящика стола папку, протер очки: — Видали? Это все письма с Днепростроя… И, значит, такие стихи: «Рожден я утренней зарей моей страны, как степь широкой…» — Григорий Иванович прочитал с подъемом до конца.
— Кто таков автор, вы узнали? — спросил Моргун.
— А как же! Я его вызвал. Хороший мальчишка оказался. Шестнадцать лет. Второго разряда слесарь в экспериментальных мастерских. Очень стихами увлекается. Бойкий такой парень, без смущения. «Я, — говорит, — в себе силу чувствую поэтическую!» Посоветовал ему студию при клубе…
Самовар давно умолк, неслышно вошедший секретарь опустил белые шторы на окнах, за которыми уже синел вечер.
1
— По округу отмечается массовый выход селян из колхозов. Происходят столкновения в связи с этим, усугубляемые провокациями кулаков. Люди уводят лошадей из колхозных конюшен, разбирают семенной фонд…
Евгений перевел дух и приготовился докладывать дальше, но Косиор коротким движением руки остановил его:
— Позвоните товарищу Карлсону. Карл Мартынович отозвался тотчас же. Отрывисто поздоровавшись, Косиор спросил:
— Что у вас есть по Ивашковскому округу? Я тут знакомлюсь со сводными данными нашего сельхозотдела. Особое неблагополучие на Ивашковщине. Как обстоит дело по вашим материалам?
Косиор положил локоть на стол и приготовился слушать. Из неплотно прижатой к уху трубки вырывались отдельные слова Карлсона, из которых Евгений мог понять, что тот дает характеристику положения в округе и что она не радует. Об этом можно было догадаться и по выражению лица Станислава Викентьевича.
Евгений так хорошо изучил это своеобразное лицо, подверженное мгновенным изменениям, отражающимся не только во взгляде, как у большинства людей, а в каждой частице, особенно в изгибе губ, выразительно сомкнутых, или слегка кривящихся, или полураскрытых в улыбке.
Косиор долго слушал молча, и Евгений даже удивился, зная, что Карлсон обычно немногословен.
В знакомой манере Косиор коротко и резко спросил:
— А в чем выражаются незаконные действия? Запугивание селян, запрещение отпускать товары в кооперации не колхозникам?.. Ага, значит, жалобы имелись… — Он послушал еще минуту и сказал: — Я могу понять вас так, что события в округе вызваны, во-первых, возросшей активностью кулачества и, во-вторых, неправильными действиями советских и партийных органов. И еще: суды не всегда принимали к производству обоснованные жалобы на злоупотребления…
На это Карлсон ответил коротко и, по-видимому, утвердительно, потому что Станислав Викентьевич быстро продолжил:
— Понятно, что кулачье тут же использует эти неправильности. Попрошу подробную записку о положении по вашим данным. И немедленно. До свидания.
Станислав Викентьевич положил трубку и еще мгновение не снимал руки с нее, словно не мог оторваться от услышанного. Не мог — или не хотел? — принять его, освоить. Или уже, приняв и освоив, не мог включить работу мысли, которая всегда направляла его на быстрые энергичные действия.
«Потому что он сам так много отдал как раз этому округу, да, да, ведь пестовал, выхаживал с самого начала ростки коллективизации… А как радовался им!» — вспомнил Евгений.
С болью раздумывая об этом, он искал подтверждения своим мыслям в лице секретаря, не угадывая в нем того, что стояло за огорчением, за озабоченностью, не мог проникнуть в глубину его душевного состояния, которое включало в себя сложности уже иного порядка, как бы глобальные…
Евгений закончил доклад, и, когда он собирал бумаги в свою сафьяновую папку с надписью: «На доклад товарищу Косиору», тот сказал:
— Поедете со мной в Ивашковский округ. Нам надо выехать не позднее… Сейчас мы выясним точно!
Он позвонил секретарю. Андрей Дугинец вырос на пороге как из-под земли. Его покрытое красноватым весенним загаром лицо выжидательно обратилось к Косиору.
— Что у нас на этой неделе? Посмотрите в календарь.
— Я и так помню, товарищ Косиор. Завтра в двенадцать ноль-ноль выступление на совещании работников культуры.
— Сообщите товарищу Скрыпнику, что я выступлю в последний день совещания.
Далее выяснилось, что назначены к приему наркомздрав, делегация иностранных журналистов, председатель спортивного общества «Динамо».
— Все отменить, — перебил Косиор и обратился к Евгению: — Мы выедем завтра в ночь. С нами поедет… товарищ Немченко из отдела сельского хозяйства. — Он подумал: — И еще кто-нибудь из республиканской прокуратуры… Скажите товарищу Михайлову, чтобы выделил из наблюдающих за деятельностью местных судебных органов. Пусть выезжают немедля и ждут меня в окружном центре.
Он прихлопнул ладонью по столу и — Дугинцу:
— Машину готовьте голубцовскую…
— Так ведь тряская очень, — заметил Андрей.
— Зато не станет по дороге. Прогноз — на дожди… Ох, хорошо бы! Маловато дождей.
Косиор смахнул с лица минутное расслабление:
— Вызовите ко мне Нефедова…
Андрей повернулся, чтобы идти выполнять, но Косиор крикнул ему вдогонку:
В апрельскую ночь 1906 года из арестного дома в Москве бежали тринадцать политических. Среди них был бывший руководитель забайкальских искровцев. Еще многие годы он будет скрываться от царских ищеек, жить по чужим паспортам.События в книге «Ранний свет зимою» (прежнее ее название — «Путь сибирский дальний») предшествуют всему этому. Книга рассказывает о времени, когда борьба только начиналась. Это повесть о том, как рабочие Сибири готовились к вооруженному выступлению, о юности и опасной подпольной работе одного из старейших деятелей большевистской партии — Емельяна Ярославского.
Ирина Гуро, лауреат литературной премии им. Николая Островского, известна как автор романов «Дорога на Рюбецаль», «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Ольховая аллея», многих повестей и рассказов. Книги Ирины Гуро издавались на языках народов СССР и за рубежом.В новом романе «Песочные часы» писательница остается верна интернациональной теме. Она рассказывает о борьбе немецких антифашистов в годы войны. В центре повествования — сложная судьба юноши Рудольфа Шерера, скрывающегося под именем Вальтера Занга, одного из бойцов невидимого фронта Сопротивления.Рабочие и бюргеры, правители третьего рейха и его «теоретики», мелкие лавочники, солдаты и полицейские, — такова широкая «периферия» романа.
Роман Ирины Гуро повествует о пролетарском восстании в Забайкалье в 1905 году.
Почему четыре этих рассказа поставлены рядом, почему они собраны здесь вместе, под одной обложкой?..Ты стоишь вечером на людном перекрестке. Присмотрись: вот светофор мигнул желтым кошачьим глазом. Предостерегающий багровый отблеск лег на вдруг опустевший асфальт.Красный свет!.. Строй машин дрогнул, выровнялся и как бы перевел дыхание.И вдруг стремительно, словно отталкиваясь от земли длинным и упругим телом, большая белая машина ринулась на красный свет. Из всех машин — только она одна. Луч прожектора, укрепленного у нее над ветровым стеклом, разрезал темноту переулка.
Повесть о Кларе Цеткин — выдающейся революционерке, пионере международного пролетарского движения, одной из основателей Коммунистической партии Германии.
Роман посвящен комсомолу, молодежи 20—30-х годов. Героиня романа комсомолка Тая Смолокурова избрала нелегкую профессию — стала работником следственных органов. Множество сложных проблем, запутанных дел заставляет ее с огромной мерой ответственности относиться к выбранному ею делу.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.