Горизонт края света - [4]
Ольга Борисовна, районный радиоорганизатор (она работала в одной комнате с нами), поддержала Свету:
– Ты ведь правду написала! По месяцу горячей воды в бане не бывает, душевая не работает – безобразие! Про это люди и без газеты знают…
Минут через пятнадцать Вэ И распахнул свою голубую дверь и вышел в нашу проходную комнату. Он улыбался так широко, что его уши поднялись чуть ли не к затылку.
– Сам замглавы администрации, оказывается, в прошлую субботу полчаса у душевой простоял намыленный: горячая вода кончилась, – восторженно сказал он. – Так что ты, Светлана, попала в самую точку! – и поняв, что раскрыл чуть ли не интимную тайну чиновника районного масштаба, подмигнул нам: Ну, разумеется, это я говорю не для передачи в широкие массы, усекли? Так что он доволен: наконец-то «Полярная заря» принялась искоренять коммунхозовские недостатки…
Света смущенно потупилась. Ольга Борисовна, чуть приметно улыбнувшись мне, снова склонилась над бумагами. Уж она-то шефа давно раскусила: почти двадцать лет сидит в редакторах и в свои пятьдесят лет всё ещё надеется потихоньку-полегоньку сделать большую карьеру. А для этого нужно быть на устах у всех и слыть защитником народа. Может, тогда хотя бы в депутаты областной думы изберут? Работёнка, по мнению Вэ И, не бей лежачего: сиди, сочиняй законы, шуми с экрана телевизора о всяком негативе, делай вид, что кидаешься на амбразуру в виде всяческого чиновничьего произвола – и всё нормально, ты – герой!
– Ну, ладно, с фельетоном решили, – продолжал Вэ И. – Не забывайте, ребята: газету украшают и малые информационные жанры, как-то: заметки. Так что – за телефоны!
К этому нам не привыкать. Порой целыми днями только и знали, что крутили телефонные диски: звонили в сёла района, выспрашивали, что там у них происходит.
– Да-да, конечно, Вольдемар Ипполитович! – сказал я.
– Непременно насобираем информации, – пообещала Светлана.
– Ну, и я кое-что подброшу, – решила не отставать от нас Ольга Борисовна. – Информация – хлеб не только радио, но и газеты.
Лучше бы она вообще никогда никаких заметок нам не предлагала. Ольга Борисовна делала их просто: расшифровывала магнитофонные записи своих интервью, старательно переписывала всё, как есть, на бумагу и считала, что тем самым просто облагодетельствовала «Полярную зарю». Она не входила в штат редакции, числилась работником районного радиоузла, там и зарплату получала. Но ей было мало двух двадцатиминутных передач в неделю, к тому же она считала себя асом журналистики и любила смотреть на свою подпись на газетной полосе. А раз в неделю голос Ольги Борисовны будил Каменный по утрам. Каждую среду в начале восьмого утра из динамиков на кухнях слышалось: «А сейчас на проводе Каменный район, у микрофона районная журналистка Ольга Берус. Скажите, Ольга, чем живет сейчас пенжинская тундра?»
Эта вводка была одна и та же, хоть зимой, хоть летом, да и Ольга Борисовна в любой сезон тоже была одинаково жизнерадостна и громогласна. Обычно она говорила тихо, но стоило ей взять в руки микрофон, как её лицо отвердевало, в глазах появлялся азартный блеск и она начинала почти что кричать – так ведут себя разве что организаторы спортивных соревнований, когда отдают в мегафон различные команды. Торжественно, на одном дыхании она выкрикивала в областной эфир то, что накануне уже звучало по районному радио.
– Ладно, люди, – сказал я Светлане и Ольге Борисовне. – Вы уж тут постарайтесь, а? А свои информации я потом отработаю. Меня Леша ждёт. Надо лодку готовить.
От редакции до реки хода пять минут. На берегу среди прочих лодочных сараюшек притулился и редакционный гараж с «Прогрессом». На Севере эта лодка – самое надёжное средство передвижения. Дорог тут почти нет, а если есть, то – грунтовки или зимники. Но поскольку всё сёла стоят на берегу реки, то люди предпочитают отправляться в путь водным транспортом. В штате редакции даже есть такая должность: моторист-истопник. Её-то и занимал Лёша Уяган.
Летом он исправно возился с нашим редакционным «Прогрессом», вечно что-то в нём обновлял и чистил, сваривал и клепал – в результате катер, сделанный лет двадцать назад в стране с уже не существующим названием – СССР, все еще держался на плаву. Зимой Лёша перебирался в кочегарку. Вдвоём с дедом Чубатым, своим напарником, он топил печи в редакции и типографии. Такая жизнь его вполне устраивала: он не мог обойтись без реки – душа требовала быстрой, в сиянии брызг езды, и азарт рыболова гнал его в бесчисленные протоки и на речные островки, где в небольших, круглых, как зеркала, озерах водились ленивые жирные караси. А зимой Лёша через сутки менялся с Чубатым и на целый день уходил в тундру. Охотился на куропаток, ставил сторожки для горностаев, соболей и куниц…
Надвинув козырьком ладошку на глаза, Лёша внимательно смотрел, как я спускаюсь к нему по косогору.
– Лёха! Полный порядок: едем!
– Ура!
Мы залихватски, как в молодежных голливудских фильмах, хлопнули друг друга ладонью по ладони.
– Катер на ходу, – сказал Лёша. – Только что мотор подшаманил. Сам удивляюсь, как он ещё держится…
Мы стояли на берегу, перебрасывались какими-то мало обязательными фразами и шутками, смотрели на медлительные, смирные воды Пенжины и вспоминали, как ещё совсем недавно, месяца полтора назад, эта притворюха буйствовала. Она несла глыбы льда, ревела, стремительно рвалась к морю, подминая всё на своём пути как рассерженная медведица. А потом, застыдившись, прикинулась тихоней: в иных местах, на перекатах, куропатка хвоста не замочит.
О любви мечтают все. Порой кажется, что этими мечтами пропитан воздух, которым мы дышим. Или просто кто-то рядом надкусил кисло-сладкое яблоко. Яблоко раздора. С него началась Троянская война. Но с простого яблока может начаться и самая великая история любви…История с названием «Яблоко по имени Марина»!
«Одиночество шамана» автор первоначально хотел назвать так: «Лярва». Это отнюдь не ругательное слово; оно обозначает мифологическое существо, которое, по поверьям, «присасывается» к человеку и живёт за его счёт как паразит.«Одиночество шамана» – этнографический роман приключений. Но его можно назвать и городским романом, и романом о любви, и мистическим триллером. Всё это есть в произведении. Оно написано на документальной основе: информацию о своих «шаманских» путешествиях, жизни в симбиозе с аоми (традиционно аоми считается духом-покровителем) и многом другом предоставил автору 35-летний житель г.
«А я не хочу ходить по кругу. И все-таки хожу… И затаиваюсь в собственном теле, как в укрытии, – и ничего мне не страшно, я освобождаюсь от особых примет, становлюсь как все и не позволяю себе никаких вольностей, и даже моя улыбка – не моя…»Герой фантастического романа Николая Семченко попадает в странную историю, его ждут невероятные приключения, и в конце концов он поймёт о жизни нечто очень важное. Такое, что вам и не снилось!
О «снежном человеке» слышали все, о Калгаме – навряд ли. Этого великана придумали нанайцы – народ, живущий на берегах великой дальневосточной реки Амур. В их легендах рассказывается о великане Калгаме. Он – хозяин гор, скал и рек, ведающий пушным зверем и рыбой. Повесть «Великан Калгама и его друзья» – это сказка. Она основана на мифах, сказках и преданиях малых народов Севера. В детской литературе уже есть великаны, самый известный из которых, пожалуй, Шрек. И пока никто не знает о Калгаме, родина которого – Амур, Дальний Восток России.
На берегах великой дальневосточной реки Амура живет народ нани, чаще его называют нанайцами. Оносятся они к северным народам России. Раз в год нанайцы собираются на большой праздник. На нём соревнуются мастера национальных видов спорта, устраиваются гонки на байдарках и оморочках, проводятся выставки декоративно-прикладного искусства, местные кулинары удивляют народ яствами, приготовленными по рецептам прабабушек, а сказители рассказывают и детям, и взрослым легенды, сказки и были.Прежде, чем начать сказку, рассказчик обязательно произносит междометие-заклинание: «Ка-а! Ка-а!» По поверьям, оно оберегало рассказ от бусяку – мифических существ, похожих на наших чертей.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Этот несерьезный текст «из жизни», хоть и написан о самом женском — о тряпках (а на деле — о людях), посвящается трем мужчинам. Андрей. Игорь. Юрий. Спасибо, что верите в меня, любите и читаете. Я вас тоже. Полный текст.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.