Горит ли Париж? - [17]

К тому времени, когда он вернулся в «Мёрис», его помощник, молодой граф фон Арним, уже подготовил полный отчет. Операция прошла успешно. Было захвачено свыше пяти тысяч единиц оружия. Хольтиц был удовлетворен. Спокойствие в городе, а теперь и беспрепятственное выполнение первой задачи можно было считать хорошим предзнаменованием. Теперь он мог сосредоточить внимание на бумаге, которую протянул ему фон Арним. Это была телетайпная копия устного приказа, который отдал ему Клюге перед обедом. «Париж, — говорилось в ней, — следует оборонять любой ценой».

16

Резкий нетерпеливый голос фюрера прервал генерал-оберста Альфреда Йодля на середине ежедневного доклада по оперативной сводке на первом в тот день, 14 августа, стратегическом совещании ОКВ. Мысли Гитлера вновь обратились к обороне Парижа. Взмахом руки он оборвал Йодля и повернулся к генералу Бюле, начальнику службы снабжения артиллерии ОКВ.

— Где находится, — спросил он, — 600-миллиметровая мортира, которую мы создали для взятия Брест-Литовска и Севастополя? Я принял решение направить ее генералу фон Хольтицу.

Захваченный врасплох, Бюле повернулся к Кейтелю, тот к Йодлю, который в свою очередь посмотрел на Варлимонта. Никто из них не имел ни малейшего представления, где находится мортира. Варлимонт даже не знал, что она вообще существует. Придя в ярость от их смущенного молчания, Гитлер начал барабанить кулаком по столу. Он велел Бюле немедленно разыскать мортиру и отправить ее в Париж. При этом потребовал дважды в день докладывать ему о месте ее нахождения до тех пор, пока она не прибудет в город.

Варлимонт составил распоряжение и на цыпочках вышел вместе с Бюле из комнаты, чтобы выяснить, «где находится и что из себя представляет загадочная мортира фюрера».

Через восемь часов помощник Варлимонта майор Гельмут Перпонхер принес ему ответ. Мортиру нашли на складе в Берлине. Специально сконструированная для ведения уличного боя, она использовалась в Брест-Литовске, Севастополе и Сталинграде. Фон Хольтиц сам использовал ее для уничтожения оборонительных сооружений Севастополя. Это было самое мощное артиллерийское орудие, созданное человеком в доатомную эпоху. Названная «Карлом» в честь своего создателя генерала Карла Бекера, эта мортира на гусеничном ходу могла забросить 2,5-тонный снаряд диаметром в два фута на расстояние более трех миль. Этот огромный заряд мог пробить восьмифутовую стену из армированного бетона. Нескольких точных попаданий было бы достаточно, чтобы превратить в руины целый квартал.

Тем же вечером на втором стратегическом совещании у фюрера Варлимонт доложил, что «Карл», водруженный на специальную железнодорожную платформу, уже катится в Париж. Мортира будет там через восемь дней, сказал он.

* * *

В Париже, в обшарпанной задней комнате кафе по улице Пе в рабочем пригороде Леваллуа-Перре, два совершенно незнакомых друг другу человека сидели за бутылкой дешевого вина. В соседней комнате, за дверью, отделяющей их от собственно кафе, сидели два человека, которые познакомили первых после того, как сами сложили две части разорванного билета на метро. В задней комнате полковник Роль, коммунист, руководивший парижскими отрядами ФФИ, поднял стакан, обращаясь к собеседнику. Это был руководитель созданного коммунистами отряда Сопротивления в парижской полиции. В тот день он организовал забастовку городской полиции.

Роль хотел узнать лишь одно: подчинятся ли бастующие полицейские его приказам в случае восстания? Роль знал, что вскоре союзники выйдут к Сене у Манта и Мелёна, выше и ниже по течению от Парижа. Восстание, которое пытался предотвратить Шабан-Дельмас, должно было начаться, считал Роль, через несколько дней или даже часов. Сила, которую он больше всего хотел подчинить себе в городе после начала восстания, представляла собой 20-тысячный корпус полицейских. Чтобы убедиться в этом, он и пришел в кафе.

* * *

Как и во все предыдущие годы, алтарь в церкви небольшой деревушки на главном шоссе между Парижем и Кале получит к празднику Богородицы самое красивое во всей Пикардии украшение из цветов. В нынешний канун Успения высокая статная женщина и шестеро ее детей вышли из покрытого серой черепицей замка времен Людовика XIII, который они делили с 65 немцами, и на велосипедах отправились в ближайшую деревушку Варлу. Там с полными охапками цветов семья Отклоков вошла в церковь и начала украшать алтарь к предстоящему на следующий день, 15 августа, празднику.

Тереза де Отклок питала особую любовь к Деве Марии. Четыре года назад, 3 июля 1940 года, она отдала под ее покровительство судьбу самого близкого человека — своего мужа Филиппа. В тот день в шесть утра Филипп на своем красном велосипеде покинул убежище в винных погребах Бордо, где скрывалась вся семья. Он уезжал с намерением во что бы то ни стало добыть оружие и продолжить борьбу против завоевателей Франции.

Шестеро их детей в то утро еще спали, когда Филипп прощался с женой. «Мужайся, Тереза, — сказал он. — Наша разлука может оказаться долгой».

Почти четыре года Тереза де Отклок не знала, жив ли ее муж или мертв. Но однажды ночью в марте 1944 года, когда она слушала ночную передачу Би-би-си, согнувшись в наушниках над детекторным приемником, поскольку от занимавших соседнюю комнату немцев ее отделяла лишь запертая дверь, Тереза вдруг вздрогнула. На какое-то мгновение Терезе показалось, что земля разверзлась у нее под ногами. Одно из личных посланий, которые она сейчас прослушала, гласило: «Филипп, родившийся 22 ноября 1902 года, крепко обнимает жену и полдюжины своих детишек». Человек, за которым Тереза де Отклок была замужем, родился 22 ноября 1902 года.