Гори - [98]

Потому что это был второй великий секрет.

Никакой драконьей магии не существовало.

Только человеческая.

Все, чего они желали, все, чего алкали, все их неосуществленные стремления пылали в них, будто солнца. Они горели, вырываясь из них нестерпимым жаром каждый день, каждую минуту, кипя незримо между мирами. Факт заключался в том, что, если бы люди не творили ее собой, не-реальность драконов просто прекратила бы быть.

Взаимное уничтожение, как и было сказано.

– И я все же думаю, что будь у меня эта информация заранее, – говорил тем временем генерал, где-то на окраине драконьих мыслей, – Сиэтл мог уцелеть.

– Сколько народу погибло, когда вы бомбили гору, чего обещали не делать, генерал? – брякнул Казимир, все так же бездумно.

Голубые драконы издавна хранили это человеко-драконье знание. И они много на что пошли, чтобы сохранить жизнь обоим видам. Представлявшим собой на деле один вид и его олицетворенные (одраконированные?) мечты. Всякий человек превратился бы в дракона, если бы только мог. А иначе откуда бы взялись Верящие? Казимир сам был тому неопровержимым доказательством.

Когда-то и он родился человеком, но со всепожирающим внутренним огнем, который реально свел бы его с ума, не найди он двести лет назад дорогу в Русские пустоши. Там ему подарили его истинный облик, там научили драконьей мудрости, сочтя идеальным сосудом, лучшим, что можно противопоставить грядущим пророчествам.

В этом они ошиблись.

Он не сумел остановить уничтожение прежнего мира, и эта утрата жгла его изнутри, приводила в ярость. Драконы мало о чем в жизни жалеют, но этот провал, Казимир знал, он будет оплакивать вечно.

С другой стороны, как он уже попытался объяснить Саре, эта его версия спасла больше других. И быть может, в следующем мире следующий Казимир отыщет способ спасти вообще всех. Такое никогда нельзя знать наверняка – и хлеб этот горек, особенно для ученого.

Как бы то ни было, он самими своими костями, самой драконьей кровью чувствовал: взрыв магии, сотворивший драконов во всех остальных мирах, наконец-то должен произойти и в этом.

– И тут будет на что поглядеть, – задумчиво проговорил он себе под нос.

– Вы меня вообще слушаете, мистер дракон? – рассердился генерал.

– Уже забыли мое имя? Так быстро? – осведомился Казимир с улыбкой, которая лишь взбесила собеседника еще больше.

Дракон бросил взгляд на Дерновича с дочкой. Мужчина сдержал слово. Из него получился хороший союзник и по части организации переговоров, и в них самих – во всяком случае, он удерживал генерала в рамках, хотя тот то и дело пытался привычно скатиться до грубостей и угроз.

Хороший человек, этот Дернович. И дочка у него хорошая.

«Союзники, – думал дракон. – Теперь у меня здесь есть союзники. И еще друг – человеческий друг. Совершенно особенная Сара Дьюхерст». Жалко, что они потеряют Малкольма, которого Казимир находил довольно симпатичным. Для человека, конечно.

Этому миру понадобятся хорошие люди в самом ближайшем будущем.

Он принял решение.

– Позвольте, я вам расскажу про ваше будущее, генерал.

Эпилог

Они ушли за сарай, подальше от дома и от солдатской суеты. Малкольм охотно согласился поговорить с генералом попозже. Казимир говорил с ним сейчас – Сара обещалась стать следующей. Никто не ожидал и знать не мог, что они вознамерились сделать.

Сара с Малкольмом – и Джейсон, который увязался за ними из чистого любопытства, – миновали Бесс, Мэйми и Элеонору, которые при виде хозяйки радостно расхрюкались. Трое людей зашли за сарай, и Малкольм вытащил из кармана Шпору.

– Вот они взбесятся, когда поймут, что ее не уничтожили, а просто сперли, – прокомментировал Джейсон.

– А ты бы доверил настолько мощное оружие человеку, который способен грохнуть гору атомной бомбой? – парировал Малкольм. – Я и себе-то его не очень доверяю.

– Ты понимаешь, куда ты намерен вернуться? – спросила негромко Сара. – В мир, где грохнули уже, скорее всего, не только гору. Там уже могут бомбы повсюду падать!

– Это неважно, – покачал головой Малкольм. – Я должен его найти.

– Там уже дни прошли – он может быть где угодно.

– Да где бы он ни был. Я бросил Нельсона посреди целой кучи проблем. Я должен и вытащить из нее, – он встретился с нею взглядом, чего в этом мире не случалось почти никогда. – Прости меня. Прости за все, что к этому привело. Прости за то, что пришел тебя убить.

– Ну, по крайней мере, у тебя не получилось, – съязвила Сара с легкой улыбкой. – Так что в итоге все хорошо.

– Все, чему меня учили, было ложью, – он устремил взор на зажатый в руке коготь. – Но вся эта ложь хотя бы привела меня в нужное место.

Тут его сдавили с боков. Малкольм с удивлением понял, что это Сара его обнимает. Он медленно положил свободную руку ей на спину – и тоже обнял. Скорее всего, они уже больше никогда не увидятся. С этой непонятной, невероятной девочкой, которая сыграла огромную роль в его жизни… и которую он знал в лицо всего каких-нибудь пару дней.

Девочка отпустила его.

– Спрошу один последний раз, – строго сказала она. – Ты точно уверен?

– Я должен, – ответил Малкольм. – Я его люблю.

– Любишь? – Джейсон даже как-то смутился. – В смысле, как брата?