Гори, моя звезда - [37]

Мысль, что она будет жить в его доме, смущала и пугала ее. Джемма совершенно запуталась и впервые в жизни чувствовала себя растерянной и сбитой с толку.

Джемма сидела в ночной рубашке, тщетно пытаясь привести себя в порядок. Она пришла к выводу, что выглядит просто ужасно. Но вдруг открылась дверь и вошел Эрнандо. У него в руках был огромный букет цветов необычайной красоты, вызвавший у Джеммы радостную улыбку. И отец, и Питер тоже приносили цветы, но ей еще ни разу не дарили такого огромного экзотического букета. Эрнандо перевел взгляд на остальные букеты и хмыкнул.

– Как вы думаете, я превзошел их? – спросил он в своей обычной язвительной манере, но глаза его смеялись. – Как вы себя чувствуете? – Эрни присел на постель Джеммы.

– Гораздо лучше. Спасибо. Надеюсь, что через несколько дней уже снимут гипс.

– Вы очень бледны, – внимательно посмотрев на Джемму, сказал Эрнандо. – Даже бледнее, чем в тот день, когда вы приехали в Аргентину. Голова все еще болит?

– Уже не так сильно. Немного побаливает нога и слабость – вот и все. Если учесть, с какой высоты я упала, можно считать, что я легко отделалась.

– Я думал, вы погибли. Когда я подбежал, то пульс у вас не прощупывался. – Эрнандо выглядел очень серьезным. – Когда вам позволят вставать, вы должны быть очень и очень осторожны.

– Может быть, мне скоро позволят улететь домой, – быстро заговорила Джемма. – Я знаю, что не могу улететь с папой, но если обменяю свой билет и…

– Нет! Об этом не может быть и речи. Должно пройти некоторое время, прежде чем вы отправитесь домой, не рискуя своим здоровьем. Но даже и тогда лететь одной, без сопровождения, я вам не позволю.

– Но я не могу остаться здесь! – возразила Джемма. – Я не могу жить в вашем доме, как настаивал папа.

– Почему? Моя тетя согласилась приехать и остаться у меня, пока вы будете выздоравливать. Я буду редко появляться там, у меня накопилось очень много работы за время экспедиции, так что не скомпрометирую вас.

– Меня не беспокоят глупые условности! – почти прокричала Джемма. – Но я буду чувствовать себя в вашем доме незваной гостьей.

– Так я вас приглашаю! И обещаю, мы сделаем все, чтобы вы чувствовали себя комфортно.

Взяв ее руку в свою, он посмотрел на нее внимательно.

– Я сожалею, что так грубо говорил с вами на мосту в конце нашего путешествия, но я не думал, что это причинит вам такую боль. Если вы согласитесь пожить в моем доме, я буду считать, что вы простили меня. Моя тетя обещала жить с вами столько, сколько потребуется до вашего полного выздоровления. Но если ей и придется уехать, вы же сами сказали, что глупые слухи вас не беспокоят. В доме очень много слуг. А я обещаю не приставать к вам.

– Хорошо… – смутилась Джемма.

Эрни ласково погладил ее руку.

– Так, значит, вы остаетесь в моем доме до полного выздоровления? – полувопросительно-полуутвердительно произнес он. – Я буду рад принять вас у себя.

– У меня ведь нет выбора, да? – вздохнула Джемма.

Эрнандо кивнул с удовлетворенным видом.

– Да, выбора у вас нет. Кроме того, я мог бы просто приказать вам жить в моем доме.

– Как в Средние века! – возмутилась Джемма.

– Как в Средние века, – тихо сказал Эрнандо. – Все меняется, а мои приказы остаются и выполняются всегда.

– Вы потратили на меня слишком много времени, – сказала Джемма небрежно, чувствуя, как ее лицо заливает румянец.

– Об этом не беспокойтесь. Я всегда найду время посетить больного участника экспедиции, которую я финансировал. Кроме того, я не мог позволить вам вернуться в Америку, не попрощавшись с вами должным образом. А теперь у меня есть время подумать.

– Я не понимаю, о чем вы говорите и о чем собираетесь думать, – пробормотала Джемма.

– Естественно, не понимаете, – согласился Эрнандо. – У вас будет достаточно времени, чтобы узнать меня. Вот тогда и поймете.

Джемма смотрела, как медленно за ним закрывается дверь, и пыталась разгадать его последние слова. Она была так рада, что он пришел навестить ее. Эти мгновения останутся в ее воспоминаниях об Аргентине: величественные Анды, волшебный полет кондора, золотой ягуар и Эрнандо Мендоз.

Потянулись бесконечные дни лечения и ожидания выписки.

Когда отец улетал домой, то выглядел очень расстроенным. А Питер был сердит. На прощание он похлопал Джемму по руке и поцеловал ее в щеку.

– Джем, остерегайся Мендоза, – прошептал он перед уходом. – Я знаю, он очаровательный дьявол, но он не такой, как мы все. Он очень…

– Чужой? – закончила Джемма, нахмурившись. – Я остаюсь здесь всего лишь выздоравливать. Вернусь домой целая и невредимая. И не морочь мне голову.

Устав от его нотаций, Джемма с облегчением вздохнула, когда он ушел. Она надеялась, что ее чувства к Эрнандо не так заметны окружающим, как Питеру. Ведь они дружат уже много лет, и, естественно, он первый заметил произошедшие в ней перемены.

Джемма чувствовала себя одинокой и очень скучала. Гипс с ее ноги сняли и назначили физиотерапию; кроме того, она интенсивно занималась лечебной гимнастикой, зная, что эти упражнения помогут ей быстро обрести былую форму. Чувствовала она себя превосходно.

Эрнандо приехал за Джеммой утром. Уже одетая, она ожидала его прихода. На ней был тот самый брючный костюм, в котором она приехала. Одежда представляла для Джеммы определенную проблему – она взяла с собой на всякий случай два платья, брючный костюм и кое-какие мелочи и теперь не знала, что будет носить в доме Эрнандо.