Гори, гори, моя звезда! - [29]

Заря-вечер, ночь-волшебница!

Хороши вы – когда нет ее,

Когда с вами делишь грусть свою,

А при ней вас – хоть бы не было;

С ней зима – весна, ночь – ясный день!

Не забыть мне, как в последний раз

Я сказал ей: «Прости, милая!

Так, знать, бог велел – расстанемся,

Но когда-нибудь увидимся…»

Вмиг огнем лицо всё вспыхнуло,

Белым снегом перекрылося, —

И, рыдая, как безумная,

На груди моей повиснула.

«Не ходи, постой! дай время мне

Задушить грусть, печаль выплакать

На тебя, на ясна сокола…»

Занялся дух – слово замерло…

1840

Русская песня («Я любила его…»)

Я любила его

Жарче дня и огня,

Как другие любить

Не смогут никогда!

Только с ним лишь одним

Я на свете жила;

Ему душу мою,

Ему жизнь отдала!

Что за ночь, за луна,

Когда друга я жду!

И, бледна, холодна,

Замираю, дрожу!

Вот он и́дет, поет:

«Где ты, зорька моя?»

Вот он руку берет,

Вот целует меня!

«Милый друг, погаси

Поцелуи твои!

И без них при тебе

Огнь пылает в крови;

И без них при тебе

Жжет румянец лицо,

И волнуется грудь

И кипит горячо!

И блистают глаза

Лучезарной звездой!»

Я жила для него —

Я любила душой!

1841

Федор Антонович Туманский (1799–1853)

Птичка

Вчера я растворил темницу

Воздушной пленницы моей:

Я рощам возвратил певицу,

Я возвратил свободу ей.

Она исчезла, утопая

В сияньи голубого дня,

И так запела, улетая,

Как бы молилась за меня.

<1827>

Василий Иванович Туманский (1800–1860)

Прекрасным глазам

Большие глаза, голубые глаза!

Вам юношу долго ль томить?..

Вам долго ль сверкать, привлекать, а потом

Любви безответными быть?..

По целым часам примечаю я вас:

Вам свет благосклонней луны;

Гляжу и готов я дать клятву сто раз:

Вы нежного чувства полны.

Но только что вспыхну, но только уста

Дрожа залепечут: «Люблю» —

Беспечный ваш блеск, тишина, чистота

Отъемлют надежду мою.

Большие глаза, голубые глаза,

О, сбросьте завесы свои,

От страстно, глубоко горящей души

Примите хоть искру любви.

Блесните слезой, отуманьтесь слезой,

А после прогляньте, глаза, —

Да в светлом восторге паря над землей,

Увижу я в вас небеса.

<1827>

Дева

Как мила ее головка

В белом облаке чалмы!

Как пристало ей раздумье

В томный час вечерней тьмы!

Как роскошно алой тканью

Обрисован гибкий стан!

Скажешь: розами одета,

Скажешь: гость волшебных стран.

А глаза – живые звезды —

Что за нега и краса:

В них сквозь влагу брызжут искры,

Сквозь огонь блестит роса.

Это гурия пророка,

Предвещающая рай;

О гяур! Гляди на деву

И желанием сгорай!

1836

Песня («Любил я очи голубые…»)

Посвящена А.О. Смирновой

Любил я очи голубые,

Теперь влюбился в черные.

Те были нежные такие,

А эти непокорные.

Глядеть, бывало, не устанут

Те долго, выразительно;

А эти не глядят; а взглянут —

Так словно Царь властительный.

На тех порой сверкали слезы,

Любви немые жалобы,

А тут не слезы, а угрозы,

А то и слез не стало бы.

Те укрощали жизни волны,

Светили мирным счастием,

А эти бурных молний полны

И дышат самовластием.

Но увлекательно, как младость,

Их юное могущество.

О! Я б за них дал славу, радость

И всё души имущество.

Любил я очи голубые,

Теперь влюбился в черные,

Хоть эти сердцу не родные,

Хоть эти непокорные.

1843

Владимир Александрович Соллогуб (1813–1882)

Песня старика

Ты помнишь, брат, те времена,

Когда с тобой на ратной службе

Одни родные знамена

Сзывали нас к горячей дружбе?

Теперь мы дожили зимы:

Глядим в отверзтую могилу.

Но схороним до смерти мы

В душе огонь и в дружбе силу.

Мы памятью одной живем

Теперь, мой друг, в немом покое,

И не гуляем мы вдвоем

В пиру штыков и в шумном бое.

Но если крикнет край родной,

Да про врагов опять нам скажет,

Тряхнем, товарищ, стариной,

И старина себя покажет.

<1830-е гг.>

Серенада

Н.М. Языкову

Закинув плащ, с гитарой под рукою,

К ее окну пойдем в тиши ночной,

И там прервем мы песнью молодою

Роскошный сон красавицы младой.

Но не страшись, пленительная дева,

Не возмутим твоих мы светлых снов

Неистовством бурсацкого напева

Иль повестью студенческих грехов.

Нет, мы поем и тихо и смиренно

Лишь для того, чтоб слышала нас ты,

И наша песнь – как фимиам священный

Пред алтарем богини красоты.

Звезда души! Богиня молодая!

Нас осветил огонь твоих очей,

И голос наш, на сердце замирая,

Любви земной не выразит речей.

Мы здесь поем во тьме весенней ночи;

Ты ж, пробудясь от шума голосов,

Сомкнешь опять мечтательные очи,

Не расслыхав воззванья бурсаков;

Но нет… душой услышав серенаду,

Стыдясь во сне… ты песнь любви поймешь

И нехотя ночным певцам в награду

Их имена впросонках назовешь.

1830-е годы

«Скажи, о чем в тени ветвей…»

Скажи, о чем в тени ветвей,

Когда природа отдыхает,

Поет весенний соловей

И что́ он песней выражает?

Скажи! Когда от жизненной тоски

Ты утомленный изнываешь

И злой печали вопреки

Хоть призрак счастья призываешь.

Что услаждает грудь твою?

Не те ли звуки неземные,

Когда услышишь ты впервые

Слова любви,

Слова любви?

1830-е гг.

Николай Филиппович Павлов (1803–1864)

Романс ( «Не говори ни да, ни нет…»)

Не говори ни да, ни нет,

Будь равнодушной, как бывало,

И на решительный ответ

Накинь густое покрывало.

Как знать, чтоб да и нет равно

Для сердца гибелью не стали?

От радости ль сгорит оно,

Иль разорвется от печали?

И как давно и как люблю,

Я на душе унылой скрою;

Я об одном судьбу молю,

Чтоб только чаще быть с тобою.

Чтоб только не взошла заря,

Чтоб не рассвел тот день над нами,

Как ты с другим у алтаря