Горечь войны - [2]
38. Государственный долг некоторых стран (млн единиц национальной валюты) в 1914–1919 гг.
39. Совокупная денежная масса и наличные деньги в обращении (млн единиц национальной валюты)
40. Прожиточный минимум (1914 г. = 100)
41. Затраты на убийство: военные расходы и убитые солдаты противника
42. Военнопленные (1914–1918 гг.)
43. Потери в Гражданской войне в России (чел.), 1918–1922 гг.
44. Военные долги и репарационные обязательства (тыс. ф. ст.) в 1931 г.
45. Государственный долг некоторых стран (млрд долл. США) в 1914 и 1922 гг.
46. Немецкое население европейских стран ок. 1900 г. (тыс. чел.)
Введение
Дж. Г. Ф.
Незадолго до начала Первой мировой войны> 1 Джону Гилмору Фергюсону исполнилось шестнадцать лет. На вербовочном пункте он солгал сержанту насчет своего возраста, и тот поверил (или притворился, что поверил). Однако прежде чем были улажены формальности, явилась мать Джона и силой увела его домой. Парень из Файфа боялся, что все пропустит, однако волновался он зря. На следующий год, когда Джону позволили служить, уже не было ни намека на скорую победу. После нескольких месяцев подготовки рядовой (личный номер S/22933) 2-го батальона Сифортского полка, приданного 26-й бригаде 9-й дивизии Британского экспедиционного корпуса, Джон Фергюсон попал на Западный фронт, в окопы. Он стал одним из 557 618 шотландцев, набранных в английскую армию во время Первой мировой войны. Более четверти этих людей (26,4%) погибло. Столь же тяжелые потери понесли тогда лишь сербская и турецкая армии> 2.
Джону Фергюсону, моему деду, повезло, и он оказался среди 73,6% уцелевших. Снайпер ранил его в плечо, и угоди пуля на несколько дюймов ниже, он бы погиб. Джон пережил газовую атаку, хотя его легкие необратимо пострадали. Самое ярким его воспоминанием о войне (из тех, которыми он поделился с сыном) стала атака немцев. Когда вражеские солдаты устремились к английскому окопу, Джон и его товарищи примкнули штыки и стали ждать приказа контратаковать. В последний момент, однако, приказ получили не они, а камеронцы, занимавшие траншею дальше по линии. Потери в схватке оказались очень тяжелыми, и дед говорил, что наверняка бы погиб, если драться пришлось бы им, сифортцам.
О войне Джона Фергюсона повествует не так уж много письменных источников. Как почти все из миллионов участников Первой мировой, он не напечатал ни стихов, ни мемуаров. Не сохранились и его письма домой. Личное дело по-прежнему недоступно, а полковые записи очень скупы. Поэтому можно предположить, что в июле 1916 года он участвовал в битве на Сомме. Тогда всего за две недели боев за лес Биллон, Карнуа и Лонгёй из почти 750 солдат его батальона погибло 70 человек и 381 был ранен или попал в плен. А может, три месяца спустя он сражался в Окур-л’Аббе: там уже в первые минуты наступления потери его бригады составили до 70% личного состава. Или его ранило у Сен-Лорана, близ Арраса? Повезло ли ему пропустить бои под Ипром, где батальон при наступлении на Зеггар-Капель потерял убитыми 44 человека и еще 214 ранеными и пленными? Не там ли он был отравлен газом? Некоторое время спустя Джона Фергюсона отозвали с передовой и отправили обучать новобранцев. Сохранился фотоснимок, на котором Джон с большой группой людей запечатлен перед доской с чертежом гранаты. Его воспоминание о немецкой атаке, возможно, свидетельствует о том, что это случилось весной 1918 года: тогда Людендорф в последний раз (и напрасно) призвал немцев выиграть войну. Лишь в марте, когда их выбили из Гузокура, 2-й батальон потерял более 300 человек> 3.
Все это, однако, лишь предположения. Кроме звания и личного номера Джона Фергюсона, доступные мне зримые свидетельства – это коробка, в которой лежат карманная Библия, несколько фотографий деда в мундире (этакий невозмутимый парень в килте) и три награды.
На аверсе первой, британской Военной медали, изображен обнаженный мужчина на коне. Слева, за спиной всадника, дата – 1914 год, а справа, перед конем, год окончания войны: 1918. Под копытами помещается (и вот-вот будет раздавлен) череп. (Что, интересно, он символизирует: победу жизни над смертью? Или это просто бедолага немец?) Реверс медали похож на монету. Здесь мрачный королевский профиль и надпись:
Georgius V [Dei gratia] Britt[anniarum] Omn[ium] Rex et Ind[iae] Imp[erator]
[Георг V, Божьей милостью король всех британцев и император Индии].
Рисунок на медали Победы также довольно обычен. На аверсе крылатая богиня. В правой руке у нее пальмовая ветвь, а левая поднята, и непонятно: богиня то ли олицетворяет англичанок, которые приветствуют вернувшихся солдат, то ли навек прощается с погибшими. Надпись на реверсе (в этот раз на английском языке) гласит:
Третья награда – Железный крест. Видимо, это сувенир, забранный у погибшего или пленного немца.
То обстоятельство, что мой дед сражался на Западном фронте, служило (и теперь служит) источником странной гордости. Возможно, дело в том, что Первая мировая война – худшее из того, что выпало на долю моих соотечественников. Уцелеть было редкостной удачей. Кроме того, пережить войну могли лишь очень жизнестойкие люди. Поразительно, что мой дед после 1918 года вел сравнительно здоровую жизнь и был ею доволен (по крайней мере, так казалось). Он получил место в маленькой экспортной фирме и отправился в Эквадор торговать виски и скобяными изделиями. Через пару лет он вернулся в Шотландию, поселился в Глазго, женился, завел собственную скобяную торговлю, родил сына, похоронил жену (ее свела в могилу болезнь), снова женился – на моей бабушке, и она тоже подарила ему сына: моего отца. Остаток жизни дед провел в муниципальном доме в Шеттлстоне, восточном пригороде Глазго, рядом с огромным чадящим металлургическим заводом. У Джона Фергюсона (несмотря на вред легким, который он уже добровольно причинял безостановочным курением – эту привычку он приобрел, вероятно, в окопах, где табаком баловались все) хватило сил удерживать маленький бизнес на плаву среди экономических бурь, и он дожил до дня, когда смог, кашляя и хрипя, качать на коленях двух внуков. Иными словами, казалось, что он жил вполне нормально. Этим дед напоминал подавляющее большинство мужчин, прошедших ту войну.
Деньги присутствуют в жизни каждого человека и мало кого оставляют равнодушным. Деньги притягивают и вызывают отвращение. Они определяют исходы войн и помогают создавать прекрасные произведения искусства. Тем удивительнее, что люди в массе своей знают о деньгах очень мало. Знаменитый британский историк Ниал Фергюсон взялся восполнить этот пробел и с блеском выполнил задачу. В своей новой книге “Восхождение денег”, увидевшей свет в самый разгар всемирного экономического кризиса, он восстанавливает путь, пройденный деньгами от древности до наших дней, просто и ясно разъясняет смысл сложных финансовых понятий и терминов, расправляется с наиболее укоренившимися заблуждениями.
В начале XV века мир заметно отличался от нынешнего. Нас поразил бы контраст между могущественной Азией и страдающей от голода, усобиц и эпидемий Европой, между анархической Северной Америкой и империями Центральной и Южной Америки. Мысль о том, будто Запад способен доминировать в мире – в военном, экономическом или в культурном отношении, – тогда показалась бы странной. Тем не менее следующие полтысячи лет западные страны задавали тон. Скандально известный британский историк восстанавливает «рецепт успеха» Запада и задается вопросом, стоит ли в наши дни говорить о его «закате».
“Мы живем в мире, объединенном в сеть, – так, по крайней мере, нам постоянно твердят”. Зримое воплощение любой сети – городская площадь. Башня ратуши – символ иерархии, структуры традиционного общества, где невозможны случайные взаимодействия. На поверку же оказывается, что любая иерархия – это разновидность сети. Более того, сеть может переродиться в иерархию, а иерархия может пасть под натиском мощной сети. Британский историк Ниал Фергюсон в новой книге на обширном материале показывает взаимодействие сетей и иерархий с древности до наших дней.
Полуторавековая история самого влиятельного и успешного банкирского клана Ротшильдов предстает перед читателем в обширном историческом труде оксфордского ученого Н. Фергюсона. Этот труд отличает безупречная эрудиция автора, который создал увлекательнейшую биографию династии на основе огромного фактического, ранее неизвестного архивного материала и развенчал при этом напластования бесчисленных легенд, анекдотов и мифов, связанных со знаменитым и по-своему исключительным семейством.
Как сделать так, чтобы финансовая система работала на общество, а не против него, была основой стабильности, а не источником проблем? Должно ли государство вмешиваться в работу банков, судов и образовательных учреждений? В чем причина слабеющего финансового и политического влияния Запада в мире? Эти вопросы остро волнуют не только западный мир. По мнению британского историка Ниала Фергюсона, главная проблема – в вырождении гражданских институтов. Только возврат от верховенства законников к верховенству закона, отказ от избыточного регулирования и неравнодушие граждан могут изменить ход событий и предотвратить кажущийся неизбежным коллапс.
Как удалось обитателям дождливого островка в Северной Атлантике построить, а после потерять империю, над которой «не заходило солнце»? Что было целью колониальной политики британцев: грабеж — либо «экспорт свободы и порядка»? Есть ли в XXI веке спрос на империализм? Провокационная книга Ниала Фергюсона повествует о почти трехвековом мировом владычестве англичан и его плодах, сладких и горьких. Одни критики считают «Империю» оправданной попыткой реабилитировать колониализм. Другие шлют Британской империи — и Фергюсону — проклятия.
Возможна ли революция в современном мире как нечто большее, чем те «театральные» события, которые СМИ – в отсутствие «большой политики» – приучили нас считать «революциями»? Сегодня не только правые, но и многие левые теоретики дают отрицательный ответ на этот вопрос. Эта книга посвящена анализу «тезиса о конце революции». Критика этого тезиса и обосновывающих его аргументов не преследует цель доказать обратное, то есть возможность, не говоря уже о необходимости, революции. Наша цель – открыть путь той теории революции, которая освобождает последнюю от понятия прогресса и вместе с тем показывает ее как парадигмально современное явление, воздавая должное контингентному, событийному и освободительному характеру революции.
За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.
В 2016 году Соединенные Штаты подверглись нападению со стороны иностранного противника. В отличие от нападения Японии на Перл-Харбор или атаки Аль-Каиды на Всемирный торговый центр, нападение Российской Федерации нанесло удар по ядру нашей демократии - нашей свободной и справедливой системе выборов. Цель состояла в том, чтобы разрушить нашу систему самоуправления, которую мы лелеяли и использовали в качестве примера для мира на протяжении более 240 лет. Действуя тайно, используя государственные средства массовой информации и спецслужбы, Россия сумела повлиять на выборы с явной целью помочь своему предпочтительному кандидату Дональду Дж.
После Второй мировой войны мир раскололся на два противоборствующих лагеря. Мировое сообщество оказалось на пороге новой войны. Судьбу всего человечества в эти годы решали несколько государств. Страны разрабатывали планы ядерных атак, составляли карты бомбардировок, вели активную разведывательную и подрывную деятельность. Мировая экономика работала на наращивание ядерного потенциала. Этот период истории принято называть холодной войной.Кто же виноват в развязывании холодной войны? Можем ли мы сегодня дать объективную оценку деятельности политиков ведущих государств мира? Автор книги подробно описывает события того времени, из которых явственно следует, что официальная пропаганда не имела ничего общего с реальностью.
Карцов Юрий Сергеевич — русский дипломат и политический публицист. Близкий знакомый Константина Леонтьева. Автор интересных работ посвященных внешней политике России. После революции 1917 года жил в эмиграции. Оригинал публикуемой статьи датируется 1908 годом.
Тема Арктики всегда находится в центре внимания, однако сегодня к этому региону обращен пристальный интерес всего мира. Именно к Баренцеву морю и в целом к северным морским районам приковано внимание ведущих морских держав в связи с потеплением Арктики и соперничеством за обладание ее природными ресурсами, в том числе такими, как углеводородные ресурсы и рыбные запасы.Насколько Россия готова к такому соперничеству и чем руководствуются отечественные политики, уступая без достаточных на то оснований свои исторические морские арктические районы? Ответы на эти непростые вопросы читатель найдет в книге.Автор — В.