Горец II - [2]

И сразу же шум ударил по барабанным перепонкам — шум, который он долгое время не ощущал. Торопливые шаги медперсонала, стоны и хрип, тяжелое дыхание, гул огромных вентиляторов под потолком, нагнетающих свежий воздух…

Да, это — было. Хотя он бы многое отдал, чтобы именно эта часть воспоминаний оказалась плодом воображения…

И вот это — было тоже: шесть рядов колючей проволоки под высоким напряжением, охрана, охрана, охрана, предупреждающая надпись на щите…

Шесть рядов колючей проволоки, охрана, надпись на щите, желтая по алому: «Зона F-6. Дистанция безопасного приближения — 30 метров. Огонь открывается без предупреждения».

В последнем сомневаться не приходилось… Автоматы в руках охранников синхронно поворачивались, следя за проходящими людьми бездонными глазницами стволов. Именно поэтому случайные зеваки избегали даже ходить мимо зоны, не то что переступать ограничительную линию.

Этот вопрос — об «особом режиме охранения» — крайне резко дебатировался на каждой сессии Объединенного правительства. Но в конце концов всем пришлось согласиться, что иного шанса Земле просто не оставлено.

Слишком важны были работы, проводившиеся на объектах F-6. А чем важнее работа — тем большего материального обеспечения она требует. Платиновые контакты, тончайшая золотая проводка…

Слишком большим соблазном было все это для гангстеров, уже несколько раз пытавшихся устроить налет на зону. Каждый раз отбивать такой налет удавалось с большим трудом и еще большими потерями.

Слишком уж много теперь насчитывалось гангстерских банд — сильных, организованных и отлично вооруженных. Как грибы после дождя начали они возникать на планете, когда в пламени экологического кризиса сгинули национальные правительства, а Объединенные власти напрягли все силы, пытаясь выбраться из этого кризиса. Не сразу они поняли, что, не справившись с асоциалами, из пропасти не выкарабкаться.

И, конечно же, слишком много развелось тех, кто приветствовал этот кризис, призывал его, как призывают священную грозу на голову «прогнившего мира». Секта «Святых последних дней», «Слуги Божьей кары», «Пророки Армагеддона»… Еще какие-то «Апостолы огненного крещения»…

Эти были похуже гангстеров. Тех, по крайней мере, занимали только ценности, прочую аппаратуру они обходили стороной, да и кровь старались зря не лить. «Апостолы» же, как и прочие сектанты, громили все подряд. Все и, главное, ВСЕХ: те, кто пытался остановить катастрофу, воспринимались как прислужники Сатаны. А с такими разговор бывал короток.

Главным же достижением Проекта были именно люди — ученые, специалисты… Оказывается, не так-то и много оказалось на Земном шаре специалистов в данной области. Поэтому те, кто были, работали на износ.

И День настал.

Неподалеку от главного пульта управления находился телевизор, и, хотя громкость была приглушена почти до предела, кое-какие звуки все же пробивались сквозь многоголосый гомон.

— По нашим данным, именно в эти минуты… — скороговоркой частил комментатор, словно боясь, что его прервут.

Тот, кто стоял за главным пультом, нахмурился:

— Что это еще за «наши данные»? — с неудовольствием произнес он.

Расположившийся рядом с ним плотный крепыш, покрытый шоколадного цвета загаром, только хмыкнул в ответ.

— Ну, ты же знаешь тележурналистов, «вторую древнейшую профессию»! Все у них схвачено, везде свои информаторы.

— Неужели и среди нас?

— Выходит, и среди нас тоже. Техники, охранники, обслуга… А возможно — это намеренная утечка информации «сверху».

— Плохо.

— Да ладно… Чем теперь это нам может помешать?

Стоящий за пультом нахмурился еще сильнее.

— Как сказать… Сюда, небось, уже стекаются религиозные фанатики со всей округи. Ну и вообще! Таких я не видел даже среди прихожан Джона Нокса.

— Кого?

— Ты вряд ли был с ним знаком… Он скончался лет за четыреста до твоего рождения.

— А…

Крепыш не нашелся, что ответить. Впрочем, он давно замечал за своим собеседником разные странности. Но делу они не мешали.

В данный момент знаток Ноксовой паствы, склонившись над клавиатурой, споро передавал на компьютер очередную команду. Прядь длинных волос, упав ему на лоб, прилипла к вспотевшей коже, но у человека не было времени поправить прическу. Волосы эти, некогда темно-русые, выгорели под бешеным солнцем почти до белизны. А кожа, наоборот, приобрела шоколадный оттенок. Впрочем, так выглядели все в этом помещении.

— Ты похож на негатив, — сказал крепыш.

Его собеседник, закончив ввод данных, оторвался от компьютера:

— Это еще почему?

— Волосы светлые, шкура темная. Хоть печатай тебя наоборот.

Не дождавшись ответа, крепыш продолжил мысль:

— Все мы здесь схватили такую дозу солнечного излучения, что на десять жизней хватит. Теперь каждому из нас придется проходить длительный лечебный курс… Тебе в первую очередь — ты ведь, пожалуй, больше других под открытым небом провел…

— Мне — не придется. Ни в первую очередь, ни в последнюю. Не беспокойся об этом. И вообще — не беспокойся…

Крепыш хмыкнул. По правде говоря, он действительно затеял этот разговор для того, чтобы преодолеть собственное беспокойство.

Чтобы не ждать в молчании, когда наступит МИГ, который решит все…