— Какой чудесный запах.
— Я люблю это время суток, — согласился он. — Все так спокойно. Хотите выпить?
Как бы сильно Пенни ни хотелось выпить, она покачала головой: жизненно важно было сохранить здравый рассудок. Она и так уже захмелела от его вида.
— У вас прекрасная дочь, мистер Ди Люка.
Он кивнул и чуть улыбнулся:
— Спасибо. Вы ладите с ней?
Он вытянул свои длинные ноги, скрестил лодыжки и казался полностью расслабившимся.
— Мы сразу подружились, я понравилась ей, она — мне. Вам не о чем беспокоиться, я буду внимательно присматривать за ней.
— Рад слышать. Она для меня — все.
Он взял со стола стакан, который, видимо, оставил, чтобы подняться к ней, и Пенни не могла не заметить, какие у него длинные пальцы и ухоженные ногти. На долю секунды она подумала, каково это — почувствовать, как эти пальцы прикасаются к ней, гладят ее кожу. От одной мысли об этом внутри поднялась настоящая буря, усмирение которой потребовало героического усилия. Думать так об этом мужчине было опасно.
— Я бы хотела, чтобы вы точно обозначили мои обязанности, — сказала она, выпрямляя спину и стараясь казаться деловитой и квалифицированной. — Я ожидала, что мне придется готовить для Хлои, но оказалось, что этим занимается ваша экономка.
— На Эмили вся работа по дому, — подтвердил он, — и раз в неделю приходят уборщики. Скорее всего, вам придется готовить для моей дочери, когда у Эмили будет выходной. Честно говоря, мисс Килинг, я не совсем уверен, что знаю, какие у няни обязанности. Я… — Он оборвал себя. — Словом, я жду от вас, что вы позаботитесь о благополучии Хлои, но, пока она в школе, вы вольны распоряжаться своим временем, как сочтете нужным, что должно компенсировать вашу занятость по утрам и вечерам. У вас есть парень? Вам нужны будут выходные?
— Нужны, мистер Ди Люка? — переспросила Пенни, ее голубые глаза вспыхнули. — Это мое право. Никто не работает семь дней в неделю.
Получилось резче, чем ей хотелось, возможно, потому, что она все еще не пришла в себя после взрыва чувств.
— Что ж, у вас, скажем так, гибкий график, — согласился он. — И если у вас все-таки есть парень, я должен попросить вас не приводить его сюда.
Пенни храбро посмотрела на него, вздернув подбородок:
— Парня нет, но вам бы следовало выяснить этот вопрос до того, как нанимать меня.
Он приподнял плечи:
— Я новичок в этих делах.
— Значит, вы придумываете правила по мере развития игры? — спросила она.
Темные глаза сузились, лицевые мышцы опасно дрогнули.
— Вы ставите под сомнение мои принципы?
Пенни быстро вдохнула:
— Нет, если от них зависит моя работа. Уверена, что вы поняли меня.
К ее удивлению, он запрокинул голову и рассмеялся:
— Туше, Пенни. Могу я называть вас Пенни?
О господи, как прозвучало в его устах ее имя! Никто так не произносил его, заставляя звучать совершенно иначе и, она не побоялась признать это, невероятно сексуально. Разумеется, он не планировал ничего такого, во всем был виноват его акцент, но факт оставался фактом.
— Да, — ответила она, не глядя на него.
Она посмотрела в открытое окно, где небо переливалось яркими цветами. Солнце село, но его след казался сверхъестественным, как и положение Пенни.
Гормоны Санто выходили из повиновения, и это раздражало его: он не хотел, чтобы его влекло к Пенни. За годы, прошедшие после ухода жены, у него было множество девушек, но никогда ничего серьезного: все они знали, что для него это просто игра. Пенни была другой. Она работала на него, а одним из главных его правил было не смешивать личную жизнь с делами. Он еще не полностью разобрался в ней, но чувствовал, что она не согласится на интрижку. Встретив мужчину своей мечты, она потребует настоящих отношений. И каким счастливчиком будет этот мужчина! Красивая, умная, умелая, интересная, она была мечтой любого. Он мог вспомнить множество эпитетов, описывающих ее: сексуальная, соблазнительная… Он заставил себя прекратить думать об этом и залпом допил остатки виски.
Вставая, он сказал:
— Жарковато здесь, вам не кажется? Может быть, продолжим разговор на свежем воздухе?
…который можно будет вдохнуть, и там можно увеличить расстояние между ними.
Пенни улыбнулась в знак согласия и встала.
— У вас великолепное поместье, мистер Ди Люка. Я бы очень хотела осмотреть сады.
— Санто. Пожалуйста, зовите меня Санто, — мягко попросил он.
— Лучше не стоит, это немного слишком неофициально, — поспешно ответила она.
В изменчивом вечернем свете ее глаза поменяли цвет с голубого на аметистовый; теперь они смотрели мягче и беззащитнее, но, черт возьми, он совсем не хотел замечать такие вещи! Она работает здесь, и только, и ему следует помнить об этом.
— Не хочу, чтобы вы звали меня «мистер Ди Люка», когда мы наедине.
— Как насчет «синьор Ди Люка»? — дерзко спросила она, снова завораживая его блеском глаз.
Она была так прекрасна — воплощенная женственность, дразнящая и притягивающая, и не важно, осознавала ли она это. Ему показалось, что не осознавала; скорее всего, она придет в ужас, узнав, о чем он думает и как трактует ее поведение.
— Расскажите мне о себе, — хрипло попросил он и добавил с улыбкой: — Кроме того, что у вас безупречные рекомендации и нет парня, я почти ничего о вас не знаю. Где вы живете, например?
