Гордячка - [12]

– В Лондоне меня постоянно донимал своими ухаживаниями Дерек Хэверти, но уж лучше он, чем Уайклиф Блэкберн! – Она невольно содрогнулась, и Нед тут же взял ее за руку.

– Ты прекрасно знаешь, что родители не собираются отдавать тебя за него. К тому же он еще не выразил своих намерений с полной ясностью.

– Может быть, ты и прав, – согласилась сестра, хотя в глубине души знала, что Уайклиф добивается ее, чувствовала это, несмотря на отсутствие опыта общения с мужчинами.

Сэйбл пробирала дрожь, когда она думала об Уайклифе; пащенок покойного сквайра Блэкберна казался ей более ненавистным, чем десяток Дереков Хэверти. По крайней мере Дерек был безобидным и даже забавным, а его стихи – искренними и в какой-то степени подкупающими. А вот Уайклиф Блэкберн с его бегающим взглядом и нездоровой бледностью лица представлялся просто омерзительной личностью.

По правде говоря, Сэйбл совсем забыла о его существовании за долгие зимние месяцы, проведенные в Лондоне, и его неожиданное появление в Нортхэде испортило ей настроение. «Дай Бог, чтобы мать не пригласила его остаться погостить!» – подумала девушка, когда они с Недом наверху разошлись по своим комнатам.

Тяжелые портьеры в ее спальне были раздвинуты, и в комнату вливались потоки солнечного света. Уходящий к линии горизонта океан был темно-голубой. Выбросив из головы мысли о незваном госте, Сэйбл подошла к окну, чтобы насладиться видом, приводившим ее в восторг в любое время года.

Августовский ли туман и юго-западные шквалы, темная завеса зимы или великолепие корнуолльского лета – Сэйбл было все равно, какая стихия царит за толстыми каменными стенами Нортхэда, ибо каждое время года имело свое особое очарование.

– Ага, я так и знала!

Сэйбл, вздрогнув, обернулась и увидела Люси Уолтерс, нетерпеливо вышагивавшую по полированным половицам.

– То ли глядя на улочки Лондона, то ли на дикие берега Корнуолла, леди Сэйбл, но вы всегда проводите время у окна! Спускайтесь же на землю, девушка. Да сбросьте эту пропахшую конским потом одежду. Обед готов, и вас ждет гость.

– Да знаю я! – нахмурилась Сэйбл. – Сэм уже предупредил меня.

– Тогда не тратьте-ка время на жалобы, – посоветовала Люси; она поморщилась, стаскивая с девушки пыльные сапоги. – Ваши родители уже сидят за столом, и Ханна, благослови ее Господь! – тоже там.

Глаза Сэйбл округлились, ибо бывшая гувернантка ее матери Ханна Дэниэлс редко появлялась внизу.

– Значит, Дэнни обедает с нами?

Люси фыркнула:

– Вы прекрасно знаете, что старая мегера не допустит, чтобы Блэкберн находился здесь в ее отсутствие. Ведь она должна оборонять от него дом!

Сэйбл рассмеялась, прекрасно понимая, что Люси шутит. Хотя Ханне Дэниэлс было уже далеко за восемьдесят, в доме Сен-Жерменов она являлась всеобщей любимицей. Сэйбл и ее братья неоднократно слышали волнующую историю о том, как Ханна почти двадцать лет назад сопровождала молодую Рэйвен Бэрренкорт в Индию. Этот рассказ изобиловал такими приключениями, каких не было даже в любимой книге Лайма о короле Артуре и рыцарях «Круглого стола».

Именно сквайр Джосиа Блэкберн вынудил мать Сэйбл, оставшуюся сиротой после гибели отца на охоте, уехать из Англии в далекий Пенджаб. Перед смертью Джеймс Бэрренкорт взял взаймы у сквайра крупную сумму, однако его капиталовложения оказались неприбыльными, и заем с процентами превратился в огромный долг. После смерти отца Рэйвен алчный сквайр попытался воспользоваться этим для того, чтобы завладеть Нортхэдом; он уведомил Рэйвен, что она должна заплатить долг либо выйти за него замуж.

Рэйвен, полная решимости не потерять любимый дом и не выходить за ненавистного сквайра, отправилась вместе с няней Дэнни в дикую Индию, и это путешествие едва не стоило ей жизни. Если бы не своевременное вмешательство Чарльза Сен-Жермена, капитана быстроходного парусного клипера «Звезда Востока», Рэйвен могли принудить уступить домогательствам сквайра. И хотя сквайр умер несколько лет назад, Дэнни так и не простила его за те адские страдания, которые по его вине перенесла ее любимая хозяйка. Теперь же Ханна Дэниэлс жила ради удовольствия помучить пащенка покойного сквайра, как только тот появлялся в Нортхэде.

– Клиф не настоящий Блэкберн, – заметила Сэйбл, освобождая свои длинные волосы от заколок, пока Люси доставала из шкафа муслиновое платье с воланами.

Люси ухмыльнулась:

– Судя по тому, как этот парень держит себя, я бы сказала, что в его жилах хватает крови старого сквайра! Когда два года назад он вступил в права наследования, я была уверена, что он наведет в Блэкберн-Холле порядок. – Она грустно покачала головой. – Ведь там прекрасный дом, а он заботится о нем не больше, чем покойный сквайр. Из-за него там голодают и фермеры. Я еще нигде не видела, чтобы с арендаторами обращались так безобразно, как там.

– Какой срам! – согласилась Сэйбл. – Мама говорит, что когда-то это был очень красивый дом, но теперь он выглядит совершенно заброшенным.

Блэкберн Холл, располагавшийся милях в трех от южной границы Нортхэда, когда-то являлся охотничьим домиком Генриха VIII, который пребывал там, пока закапчивалось строительство его замка в Пенденнис Пойнт вблизи Фолмаута. Выстроенный из прочного местного серого камня и заросший плющом, огромный дом, дважды перестраивавшийся за последние триста лет, отличался каким-то величественным обаянием, привлекавшим всякого, кто видел его. Согласно корнуолльским легендам, король Артур первоначально избрал участок, на котором теперь стоял дом, для строительства замка, но из стратегических соображений передумал и решил строить его в Тинтэджеле. Когда-то плодородные поля, на которых выращивали ранние овощи и зерно для Хэмптон Корта, теперь превратились в залежные земли, а чудесные сады, где выращивали розы, заросли бурьяном.