Гордость и целомудрие - [109]

— Не бойся. Мы пережили войну. А мир уж как-нибудь переживем! — Чарити повернулась, чтобы горячо обнять своего внука. Верный Пок был тут как тут и мешался у всех под ногами. — Ты вернулся живым и здоровым. — Чарити старалась не обращать внимания на глубокие морщины, избороздившие суровое лицо Алекса Блэкторна. — Мое сердце радуется, — просто добавила она.

— Ох, как это я забыл? На днях сюда пришла почта, — сказал Девон, вместе с сыном направляясь к дому. — Почти все письма от твоей мамы и сестер, тети Мэдлин — и кто бы мог подумать? — одно из самого Лондона!

Алекс уже достаточно наслушался нотаций от своих беспокойных женщин, и очередная порция полезных советов, содержавшихся в их письмах, нисколько его не интересовала — в отличие от письма из Лондона. Тоненькая ниточка его прежней жизни… его жизни с Джосс. Сердце пронзила такая острая боль, что пришлось как можно скорее прогнать эту мысль.

— Письмо из Лондона? Наверное, это от дяди Монти?

— Не уверен. У меня не было возможности запомнить почерк моего шурина, — равнодушно ответил Девон, протягивая Алексу пачку писем. — Да, там есть еще один любопытный конверт. Чернила так размыты водой, что я удивился, как почтальон вообще умудрился прочесть адрес. Наверное, оно проделало долгий путь, раз успело так истрепаться.

— Это от Драмма, — сказал Алекс, торопливо вскрывая конверт. Слова отца о загадочном письме в истрепанном конверте он пропустил мимо ушей.

Девон со счастливой улыбкой следил за тем, как оживает лицо его сына. Драмм был верен себе — ироничен и остроумен. На миг старшему Блэкторну показалось, что к ним вернулся прежний Алекс, веселый и полный жизни, — так подействовало на него послание от старого друга.

— Он подкупил французского виноторговца, чтобы тот доставил письмо на американский корабль, — с добродушной улыбкой сообщил Алекс, читая забавные анекдоты из светской жизни, в сочинении которых Драмм не имел себе равных. Какими смешными и мелочными казались все эти слухи и сплетни, составлявшие смысл существования лондонского бонтона! Однако это помогло Алексу хотя бы ненадолго вернуться мыслями в далекое беззаботное прошлое.

Конечно, Драмм понятия не имел о том, что Джосс погибла. С войной шутки плохи, и у Блэкторнов не было ни малейшей возможности связаться с английскими родственниками или хотя бы узнать, живы ли они и здоровы. А потом в Джорджии назрела опасность мятежа, и им вообще стало не до писем. Казалось, что с тех пор, как они покинули Англию, прошла целая вечность.

Алекс с горькой улыбкой отложил письмо. Пожалуй, стоит прихватить его с собой и перечитать как-нибудь у походного костра. Машинально перебирая остальные письма, он наткнулся на потертый засаленный конверт и застыл, не смея поверить собственным глазам.

— Не может быть… Что еще за чертовщина? — бормотал Алекс, сжимая письмо трясущимися руками с таким видом, будто оно могло взорваться.

— Что с тобой, сынок? — встревожился Девон.

— Это же почерк Джосс!

— Наверное, тебе показалось, — мягко возразил Девон. Он ничего не мог сказать, глядя на расплывшиеся, неясные буквы.

— Я не могу не узнать ее почерк, папа! Но когда она успела.. оно же не могло… — Алекс растерялся. Он не знал, что и думать.

— Ты бы лучше открыл да прочел его, Алекс, — рассудительно заметила Чарити.

Непослушными пальцами он кое-как вскрыл конверт и извлек ветхие страницы, чуть не разорвав их пополам. Девон с Чарити молча ждали, когда же он начнет читать.

— Оно датировано двадцатым февраля 1813 года. — От волнения Алекс чуть не лишился дара речи. — Джосс… Джосс жива!!! — Вздрагивая от нетерпения, он поглощал строчку за строчкой, а его бабушка и отец тревожно переглянулись.

— Ну, что там? — не выдержал Девон.

— Джосс заплатила французскому торговцу, чтобы он отправил это письмо. Она у Чемберлена. Он держит ее в плену с самой осени… а я скоро стану отцом, — закончил он сдавленным голосом.

— Да ты присядь, присядь, — приговаривала Чарити, подводя его к креслу.

Алекс рухнул в кресло, чуть не плача от счастья.

— Она жива, жива… — Его загрубевшие в походах пальцы благоговейно пробежались по четким, стремительным буквам: «Твоя любящая жена Джосс».

Алекс укрывался за стволом толстого старого дуба, росшего в нескольких десятках ярдов от стен древнего испанского укрепления, охранявшего воды бухты Мобил. Отправляясь в долгий путь на каноэ из стойбища мускоги, Блэкторн взял с собой только верного пса, принадлежавшего Джосс. И отец, и дядя пытались отговорить его от такого рискованного предприятия, но Алекс считал, что многочисленный отряд обязательно привлечет внимание врага и заставит его насторожиться. Взять крепость штурмом нечего и мечтать, а значит, вся надежда остается на внезапность и скрытность. Он обошел всю стену несколько раз и убедился, что единственной лазейкой могут служить старые ворота, которыми давно никто не пользовался. Может быть, ему удастся взломать замок?

«Джосс, ты все еще там? Ты жива?» Все, о чем он мог думать на долгом и опасном пути вниз по реке, это о новой встрече с Джосс. Он рисковал жизнью ради ее улыбки, ради ее голоса, ради целительного прикосновения любящих рук. А еще ради их ребенка, которому только предстояло появиться на свет. Если она не ошиблась в подсчетах, это должно было случиться со дня на день. А вдруг он застанет ее во время родов, когда проберется в крепость?