Гордая и непреклонная - [91]

Глаза его были закрыты, губы плотно сжаты, лицо напряжено – ему явно стоило немалых усилий сдерживать себя. Элис сама обомлела от собственной дерзости. Прикусив губу, она погладила его. Лукас вздрогнул, затем снова опустился на простыни. Она повторила свой жест, однако он перехватил ее руку. Элис хотела было возразить, но он только накрыл ее ладонь своей, усиливая давление.

По ее телу словно пробежал электрический разряд, и она снова принялась ласкать его, на этот раз смелее. Его внушительный рост подчеркивал скромные размеры ее кровати, а мускулы казались высеченными из гранита. Все его существо было напряжено, руки поверх простыней сжаты в кулаки. Наконец, прежде чем она успела сообразить, что произошло, он одним быстрым движением убрал ее руку и склонился над ней, держа ее запястья над ее головой.

– Я всего лишь простой смертный, Элис. Еще немного, и я могу не выдержать и…

– И что? – поддразнила она его, ее губы изогнулись в озорной улыбке.

– И начну стесняться тебя, как какой-нибудь школьник.

Прядь волос упала ему на лоб, и вид у него в это мгновение был и впрямь слегка мальчишеский и невероятно трогательный. Высвободив руки, она обхватила ладонями его лицо, тщетно пытаясь справиться с чувствами, переполнявшими сейчас ее сердце. Ведь если ей не удастся выиграть дело, этот человек может быть приговорен к смертной казни. Улыбка исчезла с его лица, трепет волнения миновал. И внезапно она поняла, что уже не в состоянии представить свое существование без него – без его улыбки, без его бьющей через край жизненной энергии. Она желала его всем своим существом, словно подсознательно почувствовала в нем ровню и потому, что полюбила его.

Лукас Хоторн, владелец пользовавшегося дурной славой мужского клуба. Человек, который делал все, что в его силах, чтобы заставить людей думать о нем только самое худшее. И она любила его. Его, а не Кларка. Еще никогда ощущение вкуса к жизни в ней не было таким сильным. И никогда прежде она не чувствовала себя рядом с мужчиной так, словно у нее вот-вот вырастут крылья.

Она любила Лукаса Хоторна! Любила таким, какой он есть!

Последняя мысль потрясла Элис настолько, что у нее перехватило дыхание и она, к его удивлению, отодвинулась от него. Не скрывая ни своей радости, ни своих чувств, она с нежностью произнесла:

– Я люблю тебя, Лукас.

Он с шумом набрал в грудь побольше воздуха, и она не сразу заметила, что его красивое, с тонкими чертами лицо омрачилось.

– Ты не любишь меня, – заявил он решительно и, поднявшись с постели, принялся расхаживать взад и вперед по комнате, не обращая внимания на свою наготу. Его мужской орган до сих пор выглядел разбухшим и отяжелевшим от обуревавшей его страсти.

– Нет, люблю. Поверь, меня это удивляет не меньше, чем тебя. Но я твердо намерена тебя спасти.

– О чем это ты?

Элис была так взволнована, что не сразу сообразила, в чем только что призналась.

– Я имею в виду, что намерена добиться твоего оправдания.

– Возможно, тебе и удастся добиться моего оправдания, Элис, но меня тебе не спасти. Я утратил всякую надежду на искупление грехов, когда мне было десять лет, и тебе это хорошо известно.

Однако Элис не собиралась сдаваться. Она улыбнулась ему, вложив в эту улыбку всю свою нежность.

– Я знаю только, что все, что ты сделал, было сделано исключительно из доброты.

– Доброты? Я впервые узнал о том, что такое жизнь, в объятиях продажной куртизанки. – Взгляд его обжигал ее подобно пламени. Похоже, он решил наконец показать свое истинное лицо. – И до тех пор, пока я жив, я никогда ее не забуду – женщину, которая отдавалась стольким мужчинам до меня.

Элис невольно отвела глаза в сторону, однако Лукас продолжал неумолимым тоном:

– Она была шлюхой – прелестной, обворожительной шлюхой, которая потеряла невинность, когда была еще очень молода. Совсем как я сам. Вот что я такое на самом деле, Элис. Я ничем не лучше той шлюхи.

Сердце в груди Элис отчаянно забилось. Не в силах удержаться, она спросила:

– Ты любил ее?

Она заметила, что Лукас насторожился.

– Любил? – Подумав, он вздохнул. – Нет. Однако ее судьба меня заботила. Она использовала влиятельных мужчин, но ко мне, похоже, и впрямь была неравнодушна.

– И что с ней стало потом? – против воли осведомилась Элис. Что, если эта женщина все еще присутствовала в его жизни, служа в «Найтингейл-Гейте» или где-нибудь еще? Что, если она ошибалась во всем?

– Она покончила с собой вскоре после нашей первой встречи, но до сих пор является мне во снах. – При этом воспоминании его лоб прорезали глубокие морщины. – Она пользовалась большим успехом у мужчин благодаря своим способностям.

Элис почувствовала невольную жалость к женщине, но вместе с тем его слова несколько приободрили ее.

– Ты считаешь себя виновным в ее смерти, но ты никогда не любил ее. Это так же верно, как и то, что ты совсем на нее не похож. – Голос ее приобрел неведомую прежде силу: – Ты не продаешь свое тело за деньги. Ты не пытаешься угодить влиятельным людям.

Она решительно приблизилась к нему, оказавшись с ним лицом к лицу, и ее озарила внезапная догадка, подобная вспышке молнии:

– Ты похож на меня.