Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы - [3]

До тех пор, пока ребенка не примут полностью таким, как он или она есть, этот страх будет неизбежно оста-ваться; но до сих пор еще не существовало общества, которое принимало бы ребенка полностью. И, кажется, ни-когда не будет существовать общество, которое бы приняло ребенка полностью, потому что это почти невозмож-но. Так что подавление в большей или меньшей степени неизбежно. И каждому предстоит однажды встретиться с этой проблемой встречи с самим собой. Вы становитесь уче¬ником в тот самый день, когда забываете, что хорошо, что плохо; забываете, что принято, а что не принято. Вы становитесь учеником лишь в тот день, когда готовы предъявить самому себе свою сущность.

Мастер — только акушерка. Он помогает вам пройти через новое рождение, родиться вновь. А что такое от-ношение между Мастером и учеником? Ученик должен доверять; он не должен сомневаться. Если он сомневается, он не может показать себя Мастеру. Когда вы сомневаетесь в ком-то, вы сжимаетесь, вы не можете развернуться. Когда вы в ком-то сомневаетесь... Он становится незнакомцем, и тогда вы замыкаетесь. Вы не можете быть от-крытым, потому что не знаете, как этот незнакомец поступит с вами. Вы не можете быть уязвимым перед ним; вы должны защититься и создать броню.

С Мастером вы должны сбросить этот панцирь совершенно — никак не меньше, это абсолютно необходимо. Вы можете чуть-чуть носить его даже перед любимой; вы можете быть не столь открытым перед любимым. Но перед Мастером открытость должна быть полной, иначе ничего не выйдет. Если вы скрываете даже малую часть себя, этой связи нет. Нужно полное доверие, только тогда могут быть раскрыты тайны, только тогда вам можно дать ключи. Но если вы прячетесь, значит, вы боретесь с Мастером, и тогда ничего нельзя сделать.

Ключ к Мастеру — не борьба, ключ к нему — сдача себя, капитуляция. А капитуляция совершенно исчезла из мира. Многие обстоятельства содействовали этому: на протяжении трех или четырех веков, человека учили быть индивидуалистом, эгоистом; человека учили не сдаваться, а воевать; не подчиняться, а бунтовать; человека учи-ли не доверять, а сомневаться. Это имело смысл, ведь наука развивается через сомнение. Наука — это глубокий скептицизм. Доверие — не ее путь; ее путь — логика, спор, сомнение; чем больше вы сомневаетесь, тем более на-учно вы мыслите. Этот путь совершенно противоположен религиозному пути. Религия действует через доверие: чем больше вы доверяете, тем более религиозным вы становитесь. Наука создала чудеса, и эти чудеса очень за-метны. Религия создала еще большие чудеса, но эти чудеса не так видны. Даже если здесь есть Будда, что вы мо-жете чувствовать? Что вы можете увидеть? Он невидим — то, что видимо, только тело; то, что видимо — такой же смертный, как и вы, видимо он постареет и однажды умрет. Но невидимо, он бессмертен. Но у вас нет глаз, чтобы видеть то, что невидимо; у вас нет способности, чувствовать наиболее внутреннее, неведомое. Вот почему только доверяющие глаза начинают понемногу чувствовать и становиться восприимчивыми. Когда вы доверяе-те... это значит, что вы закрываете оба своих глаза. Вот почему доверие слепо, точно так же, как слепа любовь — недоверие еще более слепо, чем любовь.

Но когда вы закрываете оба своих глаза, что происходит? Происходит внутренняя трансформация. Когда вы закрываете эти глаза, которые видят наружу, что происходит с энергией, которая течет через них? Эта энергия начинает идти обратно. Она не может течь от глаз к объектам, и она изменяет свое направление, она совершает поворот. Энергия должна двигаться, энергия не может быть статичной; если вы закрываете один выход, она на-ходит другой. Когда оба глаза закрыты, та энергия, что текла через них, изменяет направление — происходит по-ворот.

И эта энергия ударяет в ваш третий глаз. Третий глаз — не физическая вещь: просто та энергия, которая те-чет от глаз к внешним объектам, теперь возвращается к источнику — она становится третьим глазом, третьим способом видения мира.

Только этим третьим глазом можно видеть Будду; только этим третьим глазом можно постичь Иисуса. Если у вас нет этого третьего глаза, Иисус будет здесь, но вы не узнаете его — многие не узнали его. В его родном городе люди думали, что он был просто сыном плотника Иосифа. Никто, никто не мог распознать того, что случилось с этим человеком; что он не был больше сыном плотника, что он стал сыном Божьим — но это внутренний фено-мен. А когда Иисус провозгласил: «Я — сын божества, мой Отец — в небесах», — люди смеялись и говорили: «Ты или сошел с ума, или дурак, или хитрец. Как может сын плотника вдруг стать Сыном Божьим?» Но такая воз-можность есть...

Только тело рождается от тела; внутреннее «я» не рождено от тела, оно рождено от святого духа, оно — от Бо-жества. Но сначала вы должны приобрести глаза, чтобы видеть; приобрести уши, чтобы слышать.

А это дело очень тонкое — понимать Иисуса, вы должны пройти через великое обучение. Это точно так же, как понимание классической музыки. Если вам вдруг дать послушать классическую музыку, вы подумаете: «Что за чепуха!» Она так утонченна, что нужно долгая тренировка. Нужно много лет учиться, только тогда ваши уши готовы воспринимать тонкое — и тогда ничто не сравнится с классической музыкой. Тогда обычная повседневная музыка вроде музыки из кинофильмов — вообще не музыка, это просто шум, и к тому же глупый.