Горчаков - [20]
Все, кто знал его в ту пору, отмечают поразительную работоспособность и широту увлечений российского поверенного в делах. Его интересовали история культуры, живопись и архитектура, он совершенствовался в знании иностранных языков, при этом стараясь поддерживать связь с видными российскими и итальянскими политиками, литераторами, художниками.
В рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) хранятся письма Горчакова к Жуковскому. Их немного, всего одиннадцать, но охватывают они весьма протяженный период — с 1833 по 1850 год. Содержание писем позволяет предположить, что их было значительно больше, да и общение Горчакова с Жуковским включало в себя, вероятно, гораздо более широкий круг тем. Однако уже из дошедших до нас писем видно, насколько духовно близки были эти два совершенно разных человека и как высоко ценил Горчаков дружеское расположение Жуковского, место которого в отечественной словесности было для него очевидным.
«От души благодарю вас, почтеннейший Василий Андреевич, за дружеское воспоминание, хорошие о себе вести и присылку «Новоселья»[36], — писал Горчаков. — В нем нашел, по слабому моему разумению, большие чудеса. Впрочем, оклад, в который воткнуты крупные алмазы Жуковского, Пушкина, Вяземского и Крылова, всегда драгоценный, второму и третьему благоволите при случае замолвить за меня дружеское словечко. — Желал бы взамен прислать вам что-нибудь итальянского произращения, но мы очень бедны: лучшие произведения последних времен, или, правильнее, les moins mauvaises <наименее плохие (фр.)>, суть, верно, вам известно, Записки Сильвия Пеллико и Гектора Фиерамоска исторический роман Promessi sposi <«Обрученные»>, который некоторые ставят выше сочинения Манцони, на что я совсем не согласен. — «Страшный суд» гравировался в Милане славным Лонгием <Лонги>, но он умер, не совершив еще до половины своего труда, а по сие время никто не посмел взяться за его резец…»[37]
Вот еще один отрывок из письма Горчакова: «Душевно благодарю за драгоценный подарок. Гомер и Тацит всегда были любимыми моими писателями. В смиренном простодушии первого, в энергии второго — нечто родственное со славным нашим русским народом. Радуюсь случаю читать «Одиссею» в родном и прекрасном языке. Удалось Германии, доставившей вам досуг, хотя одну нам оказать услугу…»[38]
Две эти короткие цитаты свидетельствуют об искреннем интересе Горчакова к литературным явлениям времени. Высокий вкус, чувство прекрасного с молодых лет были свойственны его разносторонней натуре. Юношеская дружба с Пушкиным навсегда соединила его с русской литературой, а длительное пребывание за границей — с искусством Западной Европы.
За годы дипломатической службы Горчаков собрал превосходную коллекцию живописи и предметов прикладного искусства, которая уже при жизни составила ему славу высокого ценителя прекрасного, покровителя муз. Отлично понимая, что полотна старых мастеров давно обрели своих владельцев, Горчаков предпочел собирать произведения современных ему художников, причем только те, которые соответствовали его эстетическим запросам[39].
Собрание князя Горчакова состояло из работ художников, представляющих бельгийскую, голландскую, австрийскую, итальянскую, испанскую, немецкую, французскую и швейцарскую школы. Среди них были картины старых мастеров, таких, как Антонис Ван Дейк, Адриан де Велде, Жан-Батист Грез, Иоганн Дрехслер, Алберт Кейп, Клод Лоррен, Лукас ван Лейден и других, а также работы художников XIX века: Эугена Франсуа де Блока, Эжена Жозефа Вербукховена, Луи Галле, Иоханнеса Босбоома, Куккука, Кнейпа, Пьера Прюдона, Теодора Руссо, Эмиля Беранже и многих других.
Вот как писала о высокопоставленном собирателе картин газета «Иллюстрация» в 1860 году: «Князь — человек вполне просвещенный и изящного вкуса, понимает и любит все прекрасное. У него одна из лучших картинных галерей древней и новейшей школы, и он много содействовал распространению любви к искусствам в своем отечестве… "Поощряйте искусства, — говорит он часто друзьям своим, — это самый благородный способ тратить свои деньги, и помните, что от чувства до добродетели только один шаг"»[40].
Правда, от своей «артистической слабости» ему впоследствии пришлось отказаться: высокое государственное положение министра, требовавшее полной отдачи, не позволяло уделять этому занятию достаточно времени. Но коллекция, собранная Горчаковым за годы пребывания за границей, вызывала восхищение у современников, став ярким явлением художественной жизни. «Что скажешь о князе Горчакове? — писал своему знакомому один из его современников в пору, когда еще ничто не предвещало государственного возвышения российского дипломата. — Недостает слов, которыми можно было бы передать восхищение людьми, подобными ему, использующими свои возможности столь достойно, умно и великодушно»[41].
Натуре Горчакова было свойственно и многое другое. Он был удивительно чутким человеком, свято чтившим память о лицейском времени. Об этом свидетельствует следующий факт. Как известно, Корсаков, один из лицеистов первого выпуска, был в числе тех, кто вместе с Горчаковым и Пушкиным поступил на службу в дипломатическое ведомство. Впоследствии он получил назначение в Италию, где по нездоровью закончил свой жизненный путь. Спустя годы Горчаков разыскал его могилу и на свои средства соорудил небольшой надгробный памятник лицейскому товарищу.
Заслугам Николая Петровича Румянцева (1754—1826) — политика, дипломата и патриота-государственника, служившего на ключевых постах правящего кабинета Александра I, на страницах политической истории России почти не оставлено места. А ведь этот богатый, блестяще образованный вельможа стремился избавить страну от кровопролития и разорения, заключая важные международные договоры, старался побороть экономическую отсталость, развивая торговлю, прокладывая водные пути, строя города…При этом духовную основу повседневной жизни Румянцева составляла просветительская деятельность.
В почти столетнюю биографию писателя, публициста, общественного деятеля Даниила Гранина уместилось множество событий — первые пятилетки и Великая Отечественная война, хрущевская оттепель и горбачевская перестройка, споры «физиков» и «лириков», распад Советского Союза и трудное рождение новой России. Всё это Даниил Александрович сумел осмыслить, прочувствовать и воплотить в своих произведениях. О чем бы он ни писал — о жизни и труде ученых, о пережитых им трагических годах войны и блокады или о далеком прошлом — в центре его внимания всегда оставались проблемы морали, нравственный выбор, стоящий перед каждым человеком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».