Горбун - [38]

– А когда я пришел к Сальданю, – поведал в свою очередь Паспуаль, – выряженный, как король, метрдотель, окинув меня презрительным взглядом сообщил: «Господин барон не принимает».

– Серп им в жатву! – ухмыльнулся Кокардас. – Когда мы с тобой обзаведемся настоящими лакеями, я возьму такого надменного, какие бывают только у палачей!

– Эх, – вздохнул Паспуаль, – иметь хотя бы горничную!

– Эх, крапленый туз! Все придет в свое время, мой дорогой. Если я верно понял, ты еще не виделся с мсьё де Пейролем?

– Я хочу встретиться лично с принцем.

– Говорят, он очень богат. Будто у него миллионы!

– Миллиарды! Дворец, где мы с тобой находимся, называют золотой дом. Так-то. Знаешь, дорогой мэтр, я – не гордый: если мне представится возможность, я не прочь сделаться финансистом.

– Фу, какая гадость! От тебя ли, истого мастера клинка я это слышу?

Последние слова мэтра Кокардаса Младшего вырвались у него из глубины души. Но, быстро взяв себя в руки он тут же прибавил:

– Грустно, конечно. Но что поделаешь? Если правда то, что здесь можно сколотить состояние, голубчик, …то…

– Еще какая правда! – с пылом воскликнул Паспуаль. – Ты просто еще ничего не знаешь!

– Да нет, кое-что слышал, но, видишь ли, я уже вышел из возраста, когда верят в сказочные чудеса.

– Тут не сказки, мэтр. Однако, настоящие чудеса, и им нельзя не верить. Ты что-нибудь слыхал о горбуне с улицы Кенкампуа?

– О том, что профессор предлагает свой горб в виде пюпитра при подписании сделок?

– Да, предлагает, но не бесплатно. Он его сдает в аренду, и за два года, таким образом, приобрел, если верить слухам, полтора миллиона ливров.

– Веселенькая байка! – захохотал гасконец.

– Разумеется, не грустная, так как теперь он намеревается жениться на графине.

– Полтора миллиона с одного горба! Боже Всемогущий!

– Друг мой, – с жаром заговорил Паспуаль. – Скитаясь у черта на рогах, мы потеряли лучшие годы нашей жизни. Но теперь настал наш звездный час. Понимаешь, перед нами несметные сокровища, – и требуется лишь наклониться, чтобы их поднять. Завтра луидоры превратятся в ничто, – их место займут кредитные билеты. По дороге сюда я видел, как мальчишки играют в бушон, для фишек используя монеты в шесть ливров.

Кокардас облизал пересохшие губы.

– Ну и дела, – с досадой заметил он. – Во времена молочных рек с кисельными берегами, кто оценит искусство настоящего мастера клинка, владеющего точным виртуозным ударом? Серп им в жатву!

Он расправил грудь и топнул ногой так, что по зале прокатилось эхо. Паспуаль зажмурился.

– Не шуми же так! Слышишь? Сюда, кажется, идут. – И, припав к уху старого друга, прибавил шепотом:

– Думаю, что наше мастерство, еще кое-что будет стоить, и, смею надеяться, стоить немало. Но об этом можно узнать только от самого мсьё де Гонзаго.

Глава 3. Торги

Зала, где после долгой разлуки произошла счастливая встреча двух старых друзей, занимала центральную часть интерьера главного корпуса особняка Гонзаго. Затянутые тяжелыми шторами голландского сукна окна выходили на узкий огражденный решеткой газон. Принц решил его не разрушать и отныне называть: «собственный сад госпожи принцессы». В отличие от других комнат второго и первого этажей, где сейчас полным ходом шла перестройка, тут пока что все осталось нетронутым. Просторное величественное помещение, обставленное добротной, но строгой мебелью представляло не только место для балов и развлечений. Рядом с облицованным русским малахитом камином возвышались укрытые длинноворсными турецкими коврами подмостки, вроде тех, что устанавливаются в залах судебных заседаний государственного значения. Так оно и было. В разные эпохи по торжественным случаям здесь собирались вместе со своими родственниками главы таких знаменитых фамилий как: Лотарринги, Шеврё, Жуайо, Омали, Эльбёфы, Неверы, Меркёры, Мейены и Гизы. И лишь, благодаря возникшему в последние дни по меркантильным причинам хаосу во дворце, нашим бродягам удалось сюда проникнуть. Как бы то ни было, оказавшись в доме Гонзаго, они могли чувствовать себя здесь, по крайней мере, еще в течение суток, в большей безопасности, чем где бы то ни было. Сегодня тут должен был состояться важный семейный совет, и лишь с завтрашнего дня зала переходила в распоряжение строителей, которым было поручено перекроить пространство, соорудив необходимые для коммерческих операций огражденные дощатыми перегородками каморки.

– Скажи, – дождавшись, пока шаги в коридоре утихли, произнес Кокардас. – Когда ты увидел в Брюсселе Лагардера, он был один?

– Нет, не один, – ответил брат Паспуаль. – А когда по дороге в Барселону его увидел ты…?

– И тогда он был не один.

– С кем же?

– С какой-то девушкой.

– Красивой?

– Очень красивой.

– Удивительно! Во Фландрии он тоже был с девушкой, необыкновенно красивой. Кстати, как выглядела та, что ты видел с ним в Испании, – во что одета?

– Как выглядела? Во что одета? Обворожительная испанская гитана. А твоя?

– Скромная, тихая, прекрасная, как ангел небесный, благородная барышня.

– Удивительно! – в свою очередь изумился Кокардас. – А возраст? Сколько ей на вид было лет?

– Наверное, столько же, сколько было бы ребенку, которого в ту с ночь он унес.