Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - [37]
— Я первоклассник, не смущайтесь. Хочу, однако, все знать и сам понимать.
Если чего-то не понимал, он спрашивал, просил объяснить. Сказанное запоминал. Ему очень помогали природный ум и быстрая реакция. Поэтому он не боялся полемики, «ближнего боя» и не старался удержать противника на дистанции.
Громыко не разрешал на переговорах синхронного перевода, всегда настаивал на последовательном. Эта процедура сильно затягивала переговоры, но давала Громыко дополнительное время на размышление. При синхронном переводе непросто уловить тонкости, детали. Шеварднадзе возмущался, если ему предлагали последовательный перевод: жалел время. Он был самым внимательным слушателем, которого только видели в министерстве. Он поражал дипломатов способностью с ходу разобраться в сложнейших проблемах, выделить главное и не упустить ни одной мелочи.
Шеварднадзе изменил ритм мидовской жизни, вспоминает главный министерский переводчик Виктор Михайлович Суходрев. Допоздна работал, приезжал на Смоленскую площадь и в субботу. Очень удивлялся, если вечером кого-то не оказывалось на месте. Скоро все дисциплинированно сидели на местах и раньше министра домой не уезжали.
«Работа шла в сумасшедшем режиме и темпе, — писал известный дипломат Юлий Александрович Квицинский. — Их задавал министр, подвергавший себя немыслимым перегрузкам. Встречи и переговоры, полеты за границу и приемы в Москве шли непрерывной чередой… Сказывался немалый политический опыт Шеварднадзе, его знание людей, искусство строить личные отношения, просчитывать ситуацию и без нужды не обострять ее».
Он сразу изменил стиль и атмосферу переговоров: у нас с американцами множество проблем и противоречий, мы жестоко спорим и будем спорить, но почему мы должны вести себя как враги? И во время встречи с государственным секретарем Джорджем Шульцем советский министр сказал:
— Я намерен вести дело так, чтобы быть вам честным и надежным партнером, а при встречном желании — и другом.
Шульц, на которого эти слова произвели впечатление, встал и протянул ему руку.
При Шеварднадзе удалось преодолеть многолетнее недоверие между Советским Союзом и Соединенными Штатами, когда любой шаг партнера воспринимался как угроза, когда любые переговоры начинались с перечисления взаимных претензий и обвинений и иногда этим же заканчивались.
Впервые в истории отношений двух стран министры стали бывать друг у друга дома, встречаться семьями. Это не исключало споров, обид и взаимного недовольства. Но изменился сам характер отношений — не желание обмануть потенциального врага, а намерение найти разумный компромисс.
Когда Шеварднадзе с Шульцем подписывали документ по Афганистану, возникла серьезная проблема. Шеварднадзе настаивал на том, что Советский Союз, хоть и выводит войска, будет оказывать помощь Кабулу. Шульц не соглашался с такой позицией, попросил объявить перерыв, чтобы поговорить с экспертами. Помощники спросили Шеварднадзе:
— Что будем делать, если американцы не согласятся?
Шеварднадзе ни секунды не сомневался:
— Уезжаем — и до свидания.
Появился Шульц, сказал, что он очень сожалеет, но принять советское условие не может. Шеварднадзе поблагодарил и откланялся. А в самолете сказал:
— У меня такое чувство, что, пока долетим до Москвы, американцы согласятся.
И точно. Тут же отправились в Женеву, там подписали соглашение и вывели войска из Афганистана.
Первые поездки за границу были для министра не слишком приятными — в аэропорту, возле посольства его встречали пикеты: афганцы требовали вывести войска из Афганистана, прибалты — вернуть свободу их странам, евреи — разрешить советским евреям эмигрировать в Израиль. Оказавшись в Вашингтоне, Шеварднадзе вдруг вышел из здания посольства, подошел к демонстрантам, сказал:
— Я понимаю, есть проблема. Выделите три-четыре человека, пойдемте поговорим.
Посольские смотрели на министра с изумлением, настолько это казалось диким и непривычным.
Когда на первой встрече Шульц осторожно завел разговор об отказниках, тех, кому не разрешали выехать из СССР, Шеварднадзе ему укоризненно сказал:
— А что же вы права человека ставите на третье место? Давайте каждую встречу начинать с обсуждения прав человека.
Шульц буквально не верил своим ушам. А Шеварднадзе спокойно принимал списки отказников. Пустых обещаний не давал, но под каждую встречу с американцами выбивал из КГБ разрешение отпустить очередную группу. А ведь не выпускали по самым дурацким причинам — в основном, чтобы статистику не портить. Скажем, директор института говорил: «Из моего института никто не уедет». Или местный партийный босс брал на себя обязательство: «У меня в области желающих уехать нет». И никто всерьез не принимал международные обязательства обеспечить человеку право свободно покидать страну и возвращаться домой. Это было характерно для советской системы: с большой помпой подписать любое международное соглашение, но пальцем не пошевелить для того, чтобы в соответствии с ним изменить внутреннее законодательство.
Шеварднадзе первым решил, что дипломаты обязаны правдиво рассказывать стране о том, что происходит в мире. Он также полагал, что МИД должен привлекать в страну все хорошее, что есть в мире, использовать мировой опыт.
Россия всегда играла ключевую роль на международной арене. Но внешняя политика государства, как правило, является отражением происходящих в нем внутренних процессов. Со сменой правителей менялся и политический курс нашей страны, что влекло за собой кардинальные перемены во внешнеполитическом ведомстве. Это проявлялось как в назначении нового министра, так и в смене приоритетов в работе. Требовались другие, более гибкие дипломатические подходы к решению мировых проблем. В данной книге автор показывает историю развития дипломатии с начала 50-х годов до наших дней, причем не только с позиции самих работников российского МИДа, но и с позиции их зарубежных коллег.
Еврейское государство было создано не Соединенными Штатами, а Советским Союзом. Израиль бы никогда не появился, если бы этого не захотел Сталин, в ту пору — лучший друг сионистов. Израиль бы не выжил, если бы Сталин не снабдил его оружием и солдатами в ту пору, когда американские политики менее всего желали появления еврейского государства.Но ради чего он это сделал? Какие тайные интересы связывал с Ближним Востоком? Почему так быстро переменился к Израилю? И главный вопрос: что принесло нашей стране сближение с арабским миром? Рассекреченные документы Министерства иностранных дел позволяют понять скрытые мотивы советской дипломатии на Ближнем Востоке.
Вот уже столетие мы пытаемся понять, почему произошла Великая русская революция. Предательство? Заговор? Влияние темных сил? Чужие деньги? Был ли Ленин немецким шпионом, а Троцкий – американским? И почему император Николай II сразу не подавил восстание, не расстрелял бунтовщиков, вышедших на улицы Петрограда? Как ни странно это звучит, но глубинные причины, пружины и весь ход революции остаются непонятными и не понятыми. В своей новой книге Л. Млечин рассказывает о том, как развивались события 1917 года, изменившего судьбу России, – от убийства Григория Распутина до разгона Учредительного собрания, рисует портреты ключевых фигур русской революции, которые предстают в новом свете.
С именем Леонида Ильича Брежнева связана целая эпоха в истории Советского государства. Общество, уставшее от волюнтаризма H. С. Хрущева, встретило его приход к власти с надеждой. Новый лидер имел большой опыт, участвовал в Великой Отечественной войне, входил при Сталине в состав руководства страны. И действительно, при Брежневе оборонное могущество и авторитет СССР обеспечили стабильность и равновесие сил в мире, стали препятствием на пути США к геополитическому господству. Советские граждане почувствовали уверенность в завтрашнем дне.
В переходную эпоху общество отчаянно ищет точку опоры. При Горбачеве бунтовали против власти, при Ельцине ждали от власти защиты. С появлением на политической авансцене Владимира Путина люди связывали надежду на стабильность и спокойствие.Новая книга Леонида Млечина — не только биография Владимира Путина, но и попытка разобраться в том, как изменилась Россия за последние годы. История страны не заканчивается на президентских выборах 2012 года. Нас подстерегает экономический кризис, Россия находится перед серьезными социальными вызовами.
Первая в нашей стране книга о боевиках террориста № 1 — саудовского миллионера Осамы бен Ладена, из-за которых осенью 2001 года разгорелась настоящая война. Книга Л. Млечина, известного писателя и телеобозревателя, — это первое и самое подробное исследование на основе богатого документального материала истории международного терроризма на протяжении последних четырех десятилетий.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.