Гонобобель - [56]
– Думаю через одиннадцать миль прекратить промер, обойти американца, а затем снова лечь на промерный галс. С гидрографами согласовано, они не против.
Обычно спокойный, уравновешенный, принимающий трезвые решения командир, изменился в лице, скрутил фигу и злобно прошипел:
– А вот им хрен.
Неожиданно сработал механизм наследственности, гены воинственного предка Заплюйсвички растревожили молекулы ДНК, и началось.
– МППСС еще никто не отменял, и они обязаны уступить нам дорогу. И уступят! А ну вызывай их, будем разговаривать!
Штурмана и радисты в поту на разных частотах честно пытались вызвать американца. Молчание вероятного противника окончательно вывело из себя командира.
На мостике в рамке под стеклом висел набор обидных фраз на английском языке, видимо, для ведения переговоров в военное время. Учитывая, что ситуация приближена к боевой, Трусик отдал приказ:
– Старпом, а ну-ка выдай гаду по спецразговорнику!
Старпом читал первую строчку: «Scribe your ass with a broken bottle – почеши свой зад разбитой бутылкой», дальше шло совсем неприличное. Американец молчал как мертвый, зато на мостике поднялось настроение и боевой дух. Командир созрел и принял решение.
– А мы его, братцы, на таран! Не сдюжит америкашка, кишка тонка!
В бинокль уже можно было различить бортовой номер – «978».
– Старпом, объявляй тревогу.
Отзвенев положенное звонком, старпом два раза объявил по трансляции:
– Учебная судовая тревога!
– Ты что, с дуба рухнул? Какая на хрен учебная!
Старпом совсем растерялся.
– А какая?
– Да уж не учебная.
Старпом от греха подальше тут же отрепетовал:
– Отбой учебной судовой тревоге! Тревога не учебная!
Ходовой мостик превратился в Главный командный пункт, старпом принимал доклады о готовности. Запыхавшись, на ГКП вкатился зам.
– Товарищ командир, что происходит?
Трусик с гордостью и боевым задором ответил:
– На таран идем!
Зам осмотрел людей, все серьезны и сосредоточены. Штурман вытащил из-под прокладочного стола запыленный маневренный планшет и наносил на него эсминец. Стало ясно – это всерьез, зам с гордо поднятой головой встал рядом с командиром.
Пришло время сопоставить силы.
– Что мы имеем? Эсминец ВМС США типа «Спрюенс», бортовой номер 978, как минимум в три раза больше нас, на борту артиллерия, торпеды, противокорабельный комплекс «Гарпун», крылатые ракеты «Томагавк» и два вертолета. А что у нас? Два пистолета ПМ и четыре обоймы к ним, два промерных эхолота, два глубоководных и один навигационный, две гидрологические лебедки и метеостанция.
Штурман уточнил:
– Товарищ командир, метеостанция не в строю.
Общей картины это не меняло, неприлично затянувшуюся паузу прервал зам:
– Зато мы духом сильны! У нас девятнадцать коммунистов и шесть комсомольцев. А у них хоть один коммунист есть? То-то же! А то, что он большой, так это даже хорошо, не промахнемся! Ура, товарищи!
С ГКП разносилось дружное раскатистое ура. Из радиорубки показалась голова в наушниках.
– Товарищ командир, оперативному докладывать будем?
– Отстань, не сейчас. Старпом, оружие к бою!
Старпом метнулся вниз и принес две кобуры с пистолетами на портупеях и запасными магазинами. Командир застегнул на животе портупею, все, обратной дороги нет.
– Старпом, судно к тарану изготовить!
В судовых расписаниях такое мероприятие не значилось, но приказы командира не обсуждаются. Бодрым голосом он объявил:
– Судно к тарану изготовить!
И ведь что интересно, понеслись доклады:
– ГКП, ЦПУ – электромеханическая служба к тарану готова!
Нет, наш флот непобедим! Зам смотрел в бинокль, уже отчетливо были видны бегающие в панике американские матросы.
– Ага, зассали!
Докладывал сигнальщик:
– ГКП, сигнальный – они нам что-то флажками семафорят!
Зам выдвинул предположение:
– Может, сдаются?
Командир усомнился в легкости победы.
– Штурман, дуй наверх, разберись, что они хотят.
Старпом прилип головой к радиолокации.
– Товарищ командир, до цели одна миля!
– ГКП, ЦПУ – моторист Задрайкин просит считать его коммунистом.
Зам гордо подытожил:
– Ну вот, товарищи, теперь нас двадцать.
Вбежал запыхавшийся штурман:
– Беда у них, обесточены напрочь, а аварийные аккумуляторы разряжены. Говорят, что еду сухим пайком выдают, просят отвернуть.
В моменты, когда кто-то нуждается в помощи, и проявляются лучшие качества русской души. Командир был доволен и снисходителен, теперь и отвернуть не зазорно. В конце концов, не брать же на абордаж беспомощных да убогих.
– Право руля, курс сто сорок градусов! Отбой тревоги!
Судно повернуло, прозвенели три звонка, и старпом объявил:
– Отбой судовой тревоге!
Трусик снял портупею и подвел итог:
– Америка, Америка, а бардака побольше, чем у нас, будет, весло им в анус!
Флот и музыка
Поинтересуйтесь, сколько музыкальных произведений должен знать настоящий моряк? Но только настоящий, не нынешний, моря не нюхавший, с наушниками в ушах, слушающий Кончиту Вурст, бесконечно жующий жвачку и пьющий пиво из железных банок, не тот, которого в чувство приводят, давая понюхать ватку со спиртом, а тот, прежний, который из морей не вылезал, шило трескал не разбавляя, который не раздумывая мог закрыть грудью пробоину, для которого жизни без флота просто не было.
