Гонители - [162]
Когда нойоны собрались, Джучи спросил:
— Что считаете разумным — бросить воинов на стены или предложить сартаулам сдаться по доброй воле?
В таких случаях по обычаю высказывались сперва младшие. Но тут первым заговорил Джэбэ:
— Мы упускаем время. Враг не ожидал нас здесь, он растерян. Надо не советоваться, а лезть на стены.
После Джэбэ никто из нойонов говорить не решился. «Да, да, надо сражаться…» Судуй видел, что Джучи недоволен этим, и не удержался, сунулся не в свое дело:
— Обложенный город не заоблавленный зверь. Не убежит. Если сартаулы откроют ворота, сотни воинов останутся жить.
Джэбэ вперил в него тяжелый взгляд — будто груз на плечи навалил, Судуй отвернулся, стал смотреть в сторону.
— Наши воины утомлены дорогой, — сказал Джучи. — Я намерен дать им отдых. А тем временем сартаул Хасан-ходжа отправится в город и попробует склонить своих соплеменников к сдаче.
— У тебя мудрые советчики, Джучи, — сумрачно проговорил Джэбэ.
Спросил у Судуя:
— Эй, молодец, как тебя зовут? Я хочу, чтобы твое имя стало известно великому хану.
Имя Судуя нойон знал. Сказал это для того, чтобы пригрозить не Судую, а Джучи: смотри, за ослушание с тебя спросит твой отец. Джучи понял это, но не испугался.
— Нойонов и нукеров дал мне мой отец. Совет любого, если он полезен, я принимаю, равно как и твой, великий нойон Джэбэ.
В голосе Джучи было спокойное достоинство, и Судуй подумал: «Молодец, вот какой молодец!»
Сопровождать Хасан-ходжу к воротам Сыгнака Джучи направил Судуя и десять воинов из своего караула. Был среди воинов и Захарий. Судуй, вскочив на коня, подмигнул кудрявому урусуту.
— Сейчас мы с тобой возьмем город. Джучи сделает тебя правителем. И ты забудешь твой Кивамень, свою Фатиму. У тебя будет жен, как у хана…
— За такое дело меня, христианина, черти на том свете на углях поджарят! — весело тряхнул головой Захарий.
— Э-э, Захарий, кто хочет рая на этом свете, тот не думает, что будет с ним на том…
Судуй показал плетью на Хасан-ходжу. Дородный, в богатом халате из китайского шелка, в огромной белой чалме, он гордо восседал в золоченом седле, толстые, мягкие пальцы рук были унизаны кольцами и перстнями, крашеная борода огнем пламенела на груди. Судуй почувствовал к этому человеку непонятное отвращение. Наклонился к Захарию, шепотом спросил:
— Ты бы поехал в свой Кивамень, как этот?..
— Как? — не понял его Захарий.
— Просить своих, чтобы они покорились.
— Да ты что! — Глаза у Захария стали совсем большими, совсем круглыми.
— Я бы тоже не поехал.
Они приближались к стенам города. На них было много народу. Стояли во весь рост, угрожающе потрясали копьями. Судуй начал беспокоиться, что Хасан-ходжу горожане не примут. Он остановил воинов на расстоянии, недоступном для стрел. Вперед, что-то выкрикивая, поехал один Хасан-ходжа.
— Переведи! — сказал Судуй Захарию.
— Он говорит: «Я иду к вам с миром». Он говорит: «Аллах да поможет вам быть благоразумными».
— Боится…
Ворота распахнулись, Хасан-ходжа исчез за ними, и они торопливо захлопнулись. Немного погодя они увидели чалму Хасан-ходжи на стене, среди воинских шлемов.
— Договорится… — сказал Судуй, о чем-то сожалея.
Но Хасан-ходжа не договорился. Его чалма взлетела над головами воинов и упала вниз. Следом за нею был сброшен со стены и он сам. Его тело с глухим стуком упало на землю. Распахнулись ворота, из них вылетели всадники. Судуй со своими воинами помчался к стану. Еле унесли ноги. Джучи и Джэбэ поджидали его возле юрты. Соскочив с коня, Судуй возбужденно крикнул:
— Готово! Был Хасан-ходжа — нету.
— Чему обрадовался? — спросил Джучи. — Э-эх!..
Джэбэ поправил на голове шлем, подозвал туаджи, приказал:
— Бейте в барабаны.
Он, как видно, уже не считал нужным советоваться с Джучи.
Под грохот барабанов воины хлынули к стенам города. Они тащили камнеметы, катили телеги с дощатыми щитами. Со стен полетели стрелы.
Джэбэ, закованный в железо, сидел на белом коне, правил войском. Джучи понуро смотрел на все это, и Судуй почувствовал себя виноватым перед ним.
И вправду обрадовался, что Хасан-ходжу сбросили со стены. Не в нем совсем дело… Вдруг Джучи потребовал коня. Как был — без шлема и кольчуги вскочил в седло, поскакал вслед за воинами. Судуй и Захарий не отставали от него ни на шаг.
Бросив коня, Джучи сам устанавливал камнеметы, бил тяжелыми глыбами в серую стену. Его глаза поблескивали от незнакомого Судую озлобления, и он презирал опасность. Пораженные стрелами, падали воины. Одна из стрел задела руку Захария, другая угодила в голову Судую, не будь на нем шлема, осиротели бы дети. Но к Джучи небо было милостиво.
Шесть дней и ночей летели камни, раздалбливая стены. На седьмой день в многочисленные проломы бросились воины. За убийство посла Джэбэ повелел истребить всех жителей Сыгнака. В живых остались не многие. Их Джэбэ отпустил на все четыре стороны: пусть узнают в других городах, что будет с теми, кто не хочет покориться.
Из-под Бухары прибыл гонец. Хан требовал Джэбэ к себе. Судуй был рад, что нойон уезжает. Без него все будет иначе. Все будет, как того захочет Джучи. Вечером за ужином он сказал Джучи об этом. Тот медленно покачал головой.
Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Исторический роман «Жестокий век» – это красочное полотно жизни монголов в конце ХII – начале XIII века. Молниеносные степные переходы, дымы кочевий, необузданная вольная жизнь, где неразлучны смертельная опасность и удача… Войско гениального полководца и чудовища Чингисхана, подобно огнедышащей вулканической лаве, сметало на своем пути все живое: истребляло племена и народы, превращало в пепел цветущие цивилизации.
«Разрыв-трава» одно из самых значительных произведений Исая Калашникова, поставившее его в ряд известных писателей-романистов нашей страны. Своей биографией, всем своим творчеством писатель-коммунист был связан с Бурятией, с прошлым и настоящим Забайкалья. Читателю предлагается многоплановая эпопея о забайкальском крестьянстве. © Бурятское книжное издательство, 1977 г.
Войско Чингисхана подобно вулканической лаве сметало на своем пути все живое: истребляло племена и народы, превращало в пепел цветущие цивилизации. Вершитель этого жесточайшего абсурда Чингисхан — чудовище и гениальный полководец. Молниеносные степные переходы, дымы кочевий, необузданная, вольная жизнь, где неразлучны опасность и удача.
Повести народного писателя Бурятии Исая Калашникова, вошедшие в сборник, объединены темой долга, темой служения людям.В остросюжетном «Расследовании» ведется рассказ о преступлении, совершенном в одном из прибайкальских поселков. Но не детектив является здесь главным. Автор исследует психологию преступника, показывает, как замаскированная подлость, хитрость оборачиваются трагедией, стоят жизни ни в чем не повинным людям. Интересен характер следователя Зыкова, одерживающего победу в психологической схватке с преступником.Повесть «Через топи» посвящена воспитанию молодого человека, вынужденно оказавшегося оторванным от людей в тайге.
Волны революции докатились до глухого сибирского села, взломали уклад «семейщины» — поселенцев-староверов, расшатали власть пастырей духовных. Но трудно врастает в жизнь новое. Уставщики и кулаки в селе, богатые буряты-скотоводы в улусе, меньшевики, эсеры, анархисты в городе плетут нити заговора, собирают враждебные Советам силы. Назревает гроза.Захар Кравцов, один из главных героев романа, сторонится «советчиков», линия жизни у него такая: «царей с трона пусть сковыривают политики, а мужик пусть землю пашет и не оглядывается, кто власть за себя забрал.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
Роман основан на реальной судьбе бойца Красной армии. Через раскаленные задонские степи фашистские танки рвутся к Сталинграду. На их пути практически нет регулярных частей Красной армии, только разрозненные подразделения без артиллерии и боеприпасов, без воды и продовольствия. Немцы сметают их почти походя, но все-таки каждый бой замедляет темп продвижения. Посреди этого кровавого водоворота красноармеец Павел Смолин, скромный советский парень, призванный в армию из тихой провинциальной Самары, пытается честно исполнить свой солдатский долг. Сможет ли Павел выжить в страшной мясорубке, где ежесекундно рвутся сотни тяжелых снарядов и мин, где беспрерывно атакуют танки и самолеты врага, где решается судьба Сталинграда и всей нашей Родины?
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман «Батый», написанный в 1942 году русским советским писателем В. Г. Яном (Янчевецким) – второе произведение исторической трилогии «Нашествие монголов». Он освещающает ход борьбы внука Чингисхана – хана Батыя за подчинение себе русских земель. Перед читателем возникают картины деятельной подготовки Батыя к походам на Русь, а затем и самих походов, закончившихся захватом и разорением Рязани, Москвы, Владимира.
Роман «Чингизхан» В. Г. Яна (Янчевецкого) – первое произведение трилогии «Нашествие монголов». Это яркое историческое произведение, удостоенное Государственной премии СССР, раскрывающее перед читателем само становление экспансионистской программы ордынского правителя, показывающее сложную подготовку хана-завоевателя к решающим схваткам с одним из зрелых феодальных организмов Средней Азии – Хорезмом, создающее широкую картину захвата и разорения Хорезмийского государства полчищами Чингиз-хана. Автор показывает, что погрязшие в политических интригах правящие круги Хорезма оказались неспособными сдержать натиск Чингиз-хана, а народные массы, лишенные опытного руководства, также не смогли (хотя и пытались) оказать активного противодействия завоевателям.
Широки и привольны сибирские просторы, под стать им души людей, да и характеры их крепки и безудержны. Уж если они любят, то страстно и глубоко, если ненавидят, то до последнего вздоха. А жизнь постоянно требует от героев «Вечного зова» выбора между любовью и ненавистью…
В повести лаурета Государственной премии за 1977 г., В.Г.Распутина «Живи и помни» показана судьба человека, преступившего первую заповедь солдата – верность воинскому долгу. «– Живи и помни, человек, – справедливо определяет суть повести писатель В.Астафьев, – в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое – рядом с твоим народом; всякое отступничество, вызванное слабостью ль твоей, неразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины и народа, а стало быть, и для тебя».