Гончаров разгадывает семейную тайну - [6]

- Как он вел себя наутро, после того, когда якобы отвез вашу мать на вокзал?

- Он был очень весел, купил нам много всяких сладостей, я это помню очень хорошо, потому что я пришла в школу с целым пакетом конфет и всех угощала.

- Это и я помню, - вмешалась Варвара, - только у меня, в отличие от тебя, их отобрали. Господи, знать бы нам тогда, в честь чего мы пируем.

- Кто разбудил вас в то утро и кто помогал собираться в школу?

- Варьку с первого сентября будила и собирала в школу я сама, - ответила за сестру Татьяна. - Так мы с мамой решили. А в тот день и потом целых две недели мне вообще можно было не ходить на занятия.

- Позвольте поинтересоваться, за какие такие заслуги?

- Да ни за какие, просто нужно было присматривать за Клавкой. Училась-то я хорошо, вот мама и договорилась с учителями, что я все это время буду заниматься дома, а потом отвечу по всем предметам.

- Тогда что же вас заставило пойти в школу в тот день?

- Когда я проснулась, отец уже вернулся с вокзала. (Теперь-то мы знаем, что он никуда не ездил.) Он что-то строгал и был очень веселым. Сказал, что мать отправил, что все хорошо. А потом он достал целую сумку конфет и подарил нам. Мы, конечно, обрадовались, накинулись на них, как голодные волки, а он говорит: нехорошо так, надо с друзьями и одноклассниками поделиться. Тогда я и пошла в школу.

- Вы помните точную дату, когда это случилось?

- День я не помню, - проглотив комок и сдерживая слезы, заговорила Татьяна. - Но прощалась она с нами в какое-то воскресенье сентября.

- Как я понял, дом к тому времени был уже выстроен?

- Да, потому что с утра того же воскресенья мужики его обмывали.

- Значит, вы могли слышать, что происходило той ночью? Я имею в виду вас, Татьяна.

- Этот вопрос мне задавали уже двадцать лет назад.

Посерев лицом, женщина выпила мой самогон и, уткнувшись в кухонное полотенце, заревела.

- На этот вопрос я могу ответить, - пришла на помощь сестре Варвара. Дело в том, что дом хоть и был готов, но только снаружи, а внутри еще многое нужно было сделать. В основном оставались всякие мелочи: окна, двери, наличники, но все это отец доделывал один, а мы продолжали жить в старой развалюхе, поэтому-то мы не могли слышать, что здесь происходит.

- Простите, Варвара, мне непонятен один момент: почему вы думаете, что убийство произошло в новом доме?

- А как же иначе. Если бы ее убивали там, где мы спали, то мы бы проснулись, потому что там у нас была одна комната.

- А вы уверены, что была драка? Убить человека можно и в полной тишине.

- Да, конечно, но в экспертизе нам сказали, что у нее был перелом руки и черепа, из-за которого и наступила смерть.

- Почему вы об этом не сказали раньше?

- Вы не спрашивали, а откуда мне знать, что это важно.

- Часто ли они скандалили до исчезновения матери?

- Нет, такого не было, - приходя в себя, решительно заявила Татьяна, - а если что-то и случалось, то мы этого не слышали.

- Я бы хотел посмотреть все домашние документы двадцатилетней давности.

- Мы бы и сами хотели их посмотреть, - усмехнулась хозяйка. - Но их нет. Они, к сожалению, сгорели и из-за этого у нас сплошные неприятности.

- То есть как это сгорели? - немного опешил я. - Почему сгорели?

- Потому что был пожар, вот они и сгорели вместе со старым домом.

- А ваши свидетельства о рождении? Меня пока интересуют только они.

- Тоже сгорели, - скорбно сообщила Татьяна.

- Тогда по каким документам вы получали паспорта?

- По записи в отцовском паспорте и по справке погорельцев.

- Почему же не сгорел его паспорт?

- Он носил его с собой, потому и не сгорел. Неужели непонятно?

- Понятно, только как-то странно - обычно сельские жители документы с собой не носят. Вытаскивают их раз в год, чтобы смахнуть пыль. Можно мне на него взглянуть? Просто из любопытства.

- К сожалению, нельзя, его сразу же забрал агент похоронной фирмы.

- Какая жалость. - От досады я даже немного выпил, подумав, что пустяковое на первый взгляд дело принимает очертание кем-то хорошо выстроенного и обдуманного преступления. Хорошо, попробуем подойти к нему с другой стороны. Татьяна, а откуда у ваших родителей нашлись деньги на покупку "Волги" и постройку дома? Не забывайте, это был семьдесят шестой год и купить такой автомобиль было по карману далеко не каждому.

- А вот этого я не знаю, - выдохнула она с каким-то облегчением. - Меня тогда родители в свои дела не посвящали.

- А позже? На какие деньги вам удалось открыть свое дело? Насколько я могу судить, оно у вас немаленькое.

- Но и не такое большое, как хотелось бы. А первоначальный капитал отец брал в банке под проценты. На это имеются все необходимые документы.

- Когда вы брали кредит?

- В конце девяносто третьего года. Но сегодня, как я понимаю, неприлично считать чужие деньги. Может быть, мы переменим тему?

- Пока нет. Когда вы расплатились с кредитом?

- Уже через год. Предприятие оказалось очень прибыльным, и обе фермы сразу же начали приносить доход, о котором мы и не мечтали.

- В это верится с трудом. Я впервые встречаю фермера, у которого блестяще идут дела, притом, что ему приходится отдавать бешеный налог государству, развивать производство и платить проценты за кредит.