Гончаров попадает в притон - [13]

– Здесь, в бане. С подругой. Леонид Леонтьевич не любит, когда водители вместе с ним парятся. Обычно они приходят после него.

– А где был «мерседес» Полякова?

– Не знаю, но перед входом его не было.

– Сколько времени вы кормили собак?

– Минут десять, не больше.

– Сколько в этот вечер у вас было гостей?

– Десять человек. Четверо с «мерседеса» и шестеро приехали на джипе. Плюс два водителя.

– В какое время вы кормили собак?

– Могу сказать с точностью. Когда я выходил из кухни с объедками, часы в баре пробили полночь..

– Значит, Длинный Гена исчез от полуночи до ноль десяти?

– Значит, так.

– Окрестности осматривали?

– Милиция прочесывала лес часа три. Говорят, безрезультатно. Ничего не нашли.

Сухая жара жгла тело. Если бы не обострившаяся головная боль, это жжение казалось бы приятным. Напротив расположился Длинный Вован. Лежа на животе, он рекламно демонстрировал сухие идеальные ягодицы без малейшего намека на собачий прикус. Разочарованный, я поплелся в душ, а потом в бассейн. В хрустальной воде резвились две нагие наяды. Автоматически прикрыв ладонями стыд, я стоял на борту, не зная, что делать дальше.

– Дяденька, смелее, – хихикали блудницы. – Ну что же вы такой нерешительный?

– Голова болит, да и повязку не хочу мочить, – промямлил я.

– В нашем деле голова не требуется, а поверх бинтов у вас натянута резиновая шапочка.

– Ага, – поддержала ее подруга, – прямо на больную головку.

Прыгать я не стал, осторожно оберегая боль, тюленем сполз по трапу. Они как пираньи агрессивно на меня налетели, покусывая и пощипывая самые разнообразные места.

– Оставьте меня, ради Бога, – взмолился я искренне и серьезно, – как-нибудь в другой раз, сил нет, голова болит.

Со смехом они удрали в сауну, а я оказался в спокойной обстановке благоприятной водной среды, почувствовав, как головная боль потихоньку проходит. Пристроив голову на спине надувного лебедя, в полудреме прикидывал, куда мог подеваться Длинный Гена. Если предположить, что его братец и Григорий говорят правду, то остается два варианта. Во-первых, он мог пешком добраться до трассы и там, поймав левака, уехать в город. Уехать и не доехать. Или доехать и скрыться. Или же на полпути еще до дороги встретить Тузика и попросить довезти его до дому. Но тогда почему молчит Тузик?

И в том и в ином случае это легко проверить. Движение автомобилей по зоне отдыха ограничено, и оно контролируется двумя постами ГАИ в двухкилометровом промежутке.

Одевшись, я заглянул в комнату отдыха. На широкой ковровой тахте две хищницы-пираньи высасывали последние силы из Длинного Вована. В предсмертных судорогах костлявое его тело дергалось и колотилось. Широко открытый рот жадно ловил воздух, наполняя его звериным рычащим стоном.

– Помогай, Гончаров, – уже в конвульсиях прохрипел он.

– Некогда, дай машину на полчаса.

– За-а-бирай…

Больше слушать и смотреть я не решился, боясь быть насильно или добровольно втянутым в этот клубок человеческих тел.

Тузика я застал за некрасивым занятием. Через бинокль он разглядывал барахтающуюся на пляже парочку.

– Уважаешь? – насмешливо спросил я.

– Да нет, просто делать нечего.

– Твой хозяин мне машину на полчаса дал.

– Ну и езжай.

– Я не умею, свози, тут недалеко.

– Делать мне нечего. Ну да ладно, поехали.

Мне повезло: и на первом и на втором посту ГАИ дежурили те же бригады. Но, к моему великому сожалению; они не помнили одиноко идущего верзилу в тот день, первого августа.

– Поехали назад, – велел я водителю. – Тебя как зовут?

– Тузубай.

– А почему Тузиком кличут?

– Делать нечего.

– Тузубай, а для чего ты замочил Гену?

– …?

– Ага, когда ты возвращался к хозяину, то по дороге встретил Гену. Он попросил тебя отвезти его в город, а ты по пути его и пришил. Где труп?

– Что мне, делать нечего?..

– Шутка. Тузик, ты пляж разглядывал?

– Ну и что?

– Это хорошо. Скажи, от трактира вниз есть тропинка?

– Ну есть, только ей редко кто пользуется. Она крутая. Минут десять спускаться надо. Иногда хозяйка искупаться сходит, или из пляжников кто за «Фантой» приползет. Но тоже редко. Бар дорогой.

– А мог бы по ней идти Гена?

– Но он же в сиську был, шею б поломал. Ты сам прикинь, поймешь.

Прикидывая и матерясь, я улиткой полз по крутому склону тропинки, цепляясь за сучья, ветки и корневища. Пройти по ней даже трезвому человеку было непросто, что уж говорить о Длинном Гене, что, по свидетельству многих очевидцев, был пьян вдрызг.

Спускаясь, я размышлял. Но лучше бы я этого не делал. Запнувшись о коварную корягу, я полетел куда-то вниз. К черту на рога.

Очнулся я оттого, что в моем затылке прочно торчит огромный раскаленный гвоздь. А перед глазами плывет вибрирующая мутно-серая пелена. Кажется, такая атмосфера висит в приемной у Сатаны. И похоже, аудиенция вот-вот начнется.

Но рано я понадеялся. Постепенно туман развеялся, и прямо перед носом я сфокусировал красивый позолоченный колпачок дорогой авторучки. Как он сюда попал? И не мираж ли это? Я попробовал протянуть к нему руку и опять улетел в небытие.

Когда за мной пришли, я был уже в сознании. Тузик хотел тут же перевернуть меня на спину, но, услышав мой тихий мат, оставил в покое.