Гончаров и женщина-убийца - [3]

- Это еще зачем? - закосил я под дурачка. - Не имеете такого права заарестовывать честных граждан, нет такого закона!

- Успокойтесь, никто не собирается вас арестовывать. Оформим протокол допроса, и вы свободны. Кабинет 235.

- А, ну тогда жди, приду. Генерал, а скажи-ка мне по секрету, того мужика замочили или он сам окочурился?

- Неизвестно, а как вы думаете?

- Мало ли что думает гражданин Гончаров, я ведь не прокурор. Сам-то ты был на месте происшествия?

- Конечно был, выехал вместе с операми.

- Ну и что можешь сказать?

- А почему я вам должен что-то говорить?

- Да ты, наверное, ни хрена не знаешь, все вскрытия ждешь, оно конечно, вскрытие покажет.

- Мужик, а ты чего раздухарился? - потихоньку закипал лейтенант. Какое твое собачье дело? Не суй нос, куда тебя не просят.

- Конечно, понапринимали в органы всякую шушеру, которая в сыскном деле понимает как свинья в апельсинах. Иди и меня не жди. Не приду я к тебе. Опрашивай своего старичка стукачка.

Прищурив глаз, лейтеха так многозначительно на меня посмотрел, что я невольно насторожился, ожидая нежданной гадости. И он выдал свой козырь:

- Гражданин Гончаров, я буду вынужден доложить о вашем аморальном образе жизни вашей жене и поставить ее в известность о существовании гражданки Цвигуновой, вашей любовницы.

- С каких это пор следствие занялось шантажом? Или теперь это стало вашей методой и нормой жизни? Видимо, мне придется доложить о вашем поведении полковнику Ефимову.

Развлекался я от души и на полную катушку, но только вот удовольствия не получал. Комично и жалко смотрелся спровоцированный мною лейтенант. Выплюнув окурок, я побрел в подъезд.

- Жди, генерал, после обеда нанесу тебе визит вежливости, готовь ананасы и шампанское "Московское-ментовское".

Весь день я убил на приватизацию квартиры и оформление доверенности на имя Валентины. Освободился, когда на улицах уже зажглись фонари. 235-й кабинет был открыт настежь, но в нем, кроме моего вчерашнего знакомого старичка, никого не было. Дед важно восседал за облупленным письменным столом, в упор меня не замечая. Я негромко и смущенно покашлял, давая ему время вполне насладиться собой.

- А-а-а, это ты? Явился не запылился, забздел ментов-то. А вчерась-то куда как смелее был. Бесстыдник блудный, погоди, я еще Жоре Цвигунову обскажу, ты у меня вообще на цыпочках ходить будешь, я на вас управу найду. Садись пока, сейчас начальник придет, будем об тебе решать. Может, в суд дело передадим, а может, штрафом отделаешься. Но наказывать все одно будем.

Я сидел, с любопытством наблюдая, в какие еще повороты занесет старика. Что млад, что стар, неужели и меня ждет нечто подобное? Печально, но я где-то слышал интересную мысль о том, что процесс старения необратим.

- А, Константин Иванович, очень рад, что вы пришли.

На пороге стоял симпатичный, стройный паренек в великолепном сером костюме и диагоналевом красном галстуке. Я не сразу признал в нем моего утреннего гостя, недотепу лейтенанта.

- Мой генерал, ты сейчас похож на нормального человека, я рад за тебя и с удовольствием продолжу наш разговор, если ты на пару суток упрячешь в камеру этого козленочка, своего секретного сотрудника.

От возмущения клок седой пакли, словно приклеенной к старческому подбородку, задрожал обидой и негодованием.

- Товарищ лейтенант, Олег Иванович, да как это так? Да кто он такой, теперича меня оскорбляет, а вчерась на вас наговаривал! Слова обидные говорил, дескать, он аллергию на вас положил. Надо его по всей строгости, и Лорку тоже, чтоб не якшалась с такими антисоветскими и антирусскими элементами.

- Успокойтесь, Василий Степанович, никто не собирается вас сажать, успокойтесь. Подождите в коридоре, я вас вызову.

Разя самогоном и гневом, дед Василий поплелся к выходу, продолжая недовольно бурчать себе под нос:

- Посадить! Шустрый какой, я свое уже отсидел, теперича ваш черед, умник, Сталина на тебя нет!

Когда дверь за ним закрылась, лейтенант с видимым удовольствием рассмеялся, всем своим существом предлагая мне присоединиться и вообще быть с ним запросто, по-свойски. Еще не хватало ему похлопать меня по плечу, я бы ему похлопал по печени. Ну почему он такой дурной? Неужели не видит, что все его ужимки и прыжки я предвижу на два хода вперед? Неужели никогда нашей доблестной милиции не видать порядочных сержантов и толковых младших офицеров?

- Каков таракан, а? Вы знаете, Константин Иванович, ведь это он настоял на следствии. Не своей, говорит, смертью помер мужик, и все тут.

- А что показало вскрытие?

- Обширный инфаркт, причем третий, здесь все гладко, если бы не ваши показания, то и дела бы не было.

- Считайте, что их не было, по крайней мере с моей стороны.

- То есть как не было?

- А вот так, не было, и все. Работы у вас и без того по уши, и незачем ее искать.

- Оно бы конечно, кабы не некоторые обстоятельства, игнорировать которые мы не можем.

- Насколько известно мне, проигнорировать вы можете все.

- Не скажите. Дело в том, что Иванов жил один. Имел шикарную трехкомнатную квартиру, деньги, два инфаркта и шустрого племянника, который досконально знает финансовое положение дядюшки. Сегодня он побывал в квартире умершего и накатал чудовищный список отсутствующих вещей, более чем на сто миллионов. К этому списку он приложил свое заявление и официально передал в дежурную часть.