Гончаров и его подзащитная - [4]

— Вы ошиблись! — были мои первые слова, когда прямо на меня двинулся огромный букет разноцветных гладиолусов. Он был настолько велик, что закрывал лицо стоящей за ним женщины.

— Нет, Константин Иванович, — возразил приятный голос, показавшийся мне знакомым, — не ошиблась, но может быть, вы все-таки пропустите меня?

— Э-э-э, с превеликим удовольствием, если вы не замышляете против меня зла.

— Не замышляю, — проходя в переднюю, усмехнулась нежданная гостья. — Пропустите меня в ванную, первым делом нужно позаботиться о цветах.

Ровным счетом ничего не понимая, я распахнул перед нею дверь и отошел в сторону, ожидая ее дальнейших распоряжений. Вывалив весь свой цветочный сноп прямо в ванну, она наконец-то повернулась, и я ее узнал.

Конечно же это была она, Русова Галина Григорьевна, по прозвищу Кнопка. Маленькая, игрушечная шатенка тридцати пяти лет от роду — мой недолгий, но сказочный роман в одном из приволжских домов отдыха. Когда это было?

— Вон ты какой стал?! — глядя снизу вверх на мой жеваный сапог рожи, отметила она. — Женился, я слышала.

— Да, болтают такое. А ты не изменилась, все такая же крохотуля-симпапуля.

— Врешь ты все. Время еще никого не красило. Нам теперь всего-то и осталось, что жить воспоминаниями. Ты занят? Я не оторвала тебя от дела?

— Какие теперь дела? Кофе пил, — как-то по-дурацки ответил я, прикидывая, как бы сподручнее объяснить Милке ее странное появление. — Ты кофе хочешь?

— Можно, да ты не волнуйся, я пришла по делу.

— А зачем приволокла такую копну цветов, они ведь кучу денег стоят.

— Это для твоей жены, а насчет денег не беспокойся, цветы я сама выращиваю.

— Хорошо, что не крокодилов. Вообще-то говорят, будто бабам гладиолусы не дарят, ну да ничего, для моей сойдет. Проходи в кабинет, он, правда, не мой, но на момент отсутствия тестя я прописался в нем капитально. Располагайся, а я на кухню.

— Это долго, обойдемся без кофе. У тебя выпить что-нибудь есть?

— А когда у меня не было? Даже в письменном столе заначка, — горделиво вытаскивая едва начатую бутылку, похвастался я. — Глаголь, что у тебя стряслось?

— А откуда ты знаешь?

— Работа такая. Да и видик у тебя подавленный, словно бревно на тебя упало.

— Это точно, только хуже, чем бревно… Не знаю, с чего и начать.

— Для начала объясни мне, каким чудом ты оказалась здесь.

— Увидела твою фамилию в протоколе осмотра места происшествия, навела справки и приехала. Правда, боялась, а вдруг однофамилец окажется.

— Так, так, так. — Интенсивно раскачивая хилые свои мозги, я судорожно пытался понять, о каком происшествии идет речь. Не сразу, но, кажется, это мне удалось. — Уж не племянница ли ты безвинно убиенной Нины Антоновны? — воскликнул я, радуясь то ли этому обстоятельству, то ли своей догадке.

— Да, она моя тетка. И именно поэтому нас с сестрой подозревают в убийстве.

— И правильно подозревают, — резвился я. — Кому, как не вам, выгодна ее смерть?

— Господи, и ты туда же, — брякнув чашкой об стол, вскипела Галина. — Ну а зачем? Какой смысл нам было ее убивать?

— Затем, что вы стали обладателями ее квартиры.

— Этого вшивого сарая? Абсурд. Поедем, я тебе покажу, какие у нас с Танькой квартиры. Трехкомнатные, европейского стандарта, по двести квадратных метров. И это при том, что живем мы одиноко.

— Вот как, а мне помнится, у тебя был муж.

— Был, да весь сплыл. Несколько лет я как дура тащила этого ублюдка на своем хребте, а он мало того что весь день лежал кверху задницей, так по ночам приспособился мои деньги прогуливать со своими шлюхами и проститутками. Последней же каплей моего терпения стал триппер, который он мне изящно и непринужденно подарил. Ты бы видел, как я его выперла, как классно он летел с лестницы… Костя, ты думаешь, мне эти деньги, эти квартиры и машины достались легко и просто? Заблуждаешься. Вконец доведенные нищетой до крайности, мы с Танькой подрядились к грузинам продавать цветы. На первый взгляд это приятное и экзотическое занятие. Но чтобы более-менее заработать, приходилось с утра и до позднего вечера стоять на проливном дожде или трескучем морозе. Впрочем, это полдела. Наш главный принцип — подороже продать и подешевле купить. А какой грузин и за какие заслуги отдаст тебе товар подешевле? Только старый и только через постель. Вот таким образом мы с Танькой перекантовались осень и зиму. А весной подсчитали наши скудные прибыли и решили открыть собственное дело. То, чем мы занялись, и делом-то не назовешь. Мы купили крохотный дачный участок, соорудили там нечто похожее на оранжерею и стали разводить цветы. Причем сначала все делали сами, пахали на этом проклятущем участке по двадцать четыре часа в сутки. Это только на первый взгляд все просто, посадил корешок и жди себе, когда цветочек проклюнется. К сожалению, так не бывает… Господи, о чем это я? Совсем тебе голову задурила.

— Нет, отчего же, продолжай, интересно.

— Да что там интересного. Интересно стало тогда, когда мы стали получать реальные доходы от своего труда. Сейчас у нас большой цветочный магазин и несколько мелких киосков. Теперь скажи, зачем нам понадобилась теткина халупа?

— Значит, понадобилась.