Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства - [94]
Наталья Борисовна Лебина и Михаил Витальевич Шкаров-ский, историки, исследующие женскую проституцию в Ленинграде, отмечали, что органы соцобеспечения не только не отказались от методов принуждения, но в эпоху первой пятилетки и в начальные годы второй сгущали атмосферу нетерпимости к не искорененным пока проституции и другим «социальным аномалиям».
«В 1930—1931 годах произошла реорганизация всей системы боры бы с институтом продажной любви». «В сентябре 1930 г<ода> оргсовещание НКСО постановило создать систему социального патронажа во всех областных центрах. Появились подобные учреждения и в Ленинграде». Пункты «социального патронажа», открывшиеся с апреля 1932 года при городском и районных отделах соцобеспечения, выявляли (среди «соцаномаликов») бездомных женщин, стоявших на грани проституции. «Патронаж» означал поиск работы или временного жилья для этих заблудших, предоставление юридической консультации или бытовой помощи, покупку билетов «домой» (как правило, в деревню, раздиравшуюся жестокой коллективизацией, от которой «падшие» спасались). Еще в октябре 1931 года Комиссариат социального обеспечения «утвердил типовое положение об организации отделами соцобеспечения специальных учреждений принудительного трудового перевоспитания», где «соцаномалики», готовые трудиться (на заводах, нуждавшихся в рабочих, или в «мастерских открытого типа»), были отделены от тех, кто «не мог» без принуждения (в форме «полузакрытых трудпрофилакториев» или «загородных колоний специального режима», сельскохозяйственных лагерей на принципах самофинансирования). Рецидивисты передавались в ведение Комиссариата внутренних дел и направлялись во всё расширявшуюся сеть поселений и лагерей (система ГУЛАГа). В 1931 году в пригородах Москвы и Ленинграда располагались большие колонии «специального режима», куда на работу и перевоспитание ссылались профессиональные нищие и проститутки. Скученность, болезни и нищета царили в Свирской колонии к северу от Ленинграда, начальник которой «пьянствовал и развратничал с вверенными ему проститутками», за что и был уволен в 1932 году. Обитатели не знали критериев собственного «перевоспитания», и многие из них, освобожденные органами соцобеспечения Ленинграда и направленные на заводы, продолжали торговать своим телом. Вера в эффективность патронажа постепенно иссякала, и в Ленинграде городской отдел соцобеспечения решил с началом второй пятилетки сократить средства на превентивную помощь потенциальным проституткам и больше женщин ссылать прямо в Свирскую колонию. В январе 1933 года на проходившей в Ленинграде конференции по борьбе с «соцаномаликами» профессор [А.К. Топорков] заявил, что ссылка в колонию едва ли может считаться «жестокой» мерой, поскольку безработица, являвшаяся, как считалось, причиной проституции, была преодолена. Больше не оставалось оправ-дашш для молодых женщин, замеченных в антисоциальном поведении. В сентябре того же года на страницы журнала Комиссариата социального обеспечения выплеснулось нараставшее нетерпение:
Старый буржуазный принцип «благотворительности и милостыни» так и витает вокруг этих вопросов. <...> Где борьба с соцаномалиями? Где политический анализ этой работы? Где классовая бдительность?>а>
Борьба с «социальными аномалиями» проходила в русле более широкого процесса социальной очистки городов, проводившейся одновременно милицией и ОГПУ и ускорившейся в конце 1932 года в связи с введением внутренних паспортов и городской прописки. Эти бюрократические меры служили не только отбору тех, кому предстояло стать законным жителем социалистического города, но и узаконению депортации «бывших людей», политически разрозненных представителей дворянства, буржуазии, духовенства и прочих «классово чуждых элементов». Отныне их статус был зафиксирован в личных документах, и они могли легко лишиться разрешения жить в столицах или оказаться «классовыми врагами», когда для очередной кампании требовались козлы отпущения>86. Процесс выявления «социальных аномалий» был чрезвычайно облегчен паспортизацией, и, как отмечал Дэвид Ширер (Shearer, David), установленные таким путем «социально-опасные элементы» всё в большем числе высылались из крупных городов даже без видимости суда или формального обвинения в преступлении>87. В Ленинграде в этот период некоторые мужчины-гомосексуалы из интеллигентов, объединенные в маргинализированные (поносимые) группы, всегда находились под наблюдением секретных служб>88. Те мужчины — выразители субкультуры публичного секса также становились более уязвимыми по мере того, как социальная чистка городов набирала обороты.
Заключение
Когда им в этом было отказано, толпа, забравшись в концелярию, действиями заставила выбраться оттуда председателя, секретаря С<ельского> / совета, уполномоченного по весенне-посевной кампании и 2-х членов рабочей бригады. Означенные лица были выгнаны за село примерно за версту. Часть толпы была вооружена кольями. После ухода членов С/совета колокольным звоном было созвано вторичное собрание женщин, на котором было зафиксировано постановление протоколом о роспуске колхоза. На этом же собрании женщинами был избран свой председатель и секретарь С/совета, а именно: Председателем — Стародубцева Варвара Моисеевна, середнячка, ранее явно противодействующая колхозному строительству, секретарем — Стародубцева Наталья Васильевна, дочь кулака (лишенного избирательного права за торговлю), таковая после избрания переоделась в мужскую одежду и именует себя Антоненко Василием Васильевичем (из отчета ОГЛУ о женских волнениях против коллективизации вблизи деревни Бутовск 14 марта 1930 года)
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.