Гоморра - [8]
Слухи моментально разлетелись по Парко Верде, к обломкам стали подъезжать ребята на мопедах и мотоциклах. Они не произносили ни слова. Молча смотрели на рабочего, двигавшего рычаги. Под их взглядами он остановился и повернул голову в сторону сержанта карабинеров. Вот кто отдал приказ. Этим движением рабочий будто бы обозначил мишень для их ярости, сместив ее со своей груди. Ему было страшно, и он заперся изнутри. Его окружили. В ту же секунду началось наступление. Рабочему удалось добраться до полицейской машины. Нападающие разнесли бульдозер. Потом, опорожнив пивные бутылки, наполнили их бензином. Для этого надо было так наклонить свой мопед, чтобы топливо лилось из бензобака прямо в бутылку. Камнями разбили окна в школе недалеко от Парко. Раз часовня Эмануэле разрушена, та же участь постигнет и все остальное. Из окон домов швыряли тарелки, вазы, столовые приборы. В карабинеров летели бутылки с бензином. Строили баррикады из ящиков. Поджигали всё, что попадалось под руку. Люди готовились к войне. Их было около сотни, и они могли долго обороняться. Восстание распространялось дальше по кварталам Неаполя.
Вдруг появилось новое действующее лицо. Хотя повсюду стояли полицейские машины и карабинеры, черному внедорожнику удалось проникнуть за баррикады. Водитель махнул рукой, кто-то открыл дверь машины, и несколько мятежников скрылись в салоне. Через пару часов от заграждений не осталось и следа. Мятежники сняли платки, закрывавшие лица, затушили кучи горящего мусора. Вмешались кланы, но какие — неизвестно. Парко Верде служит источником рабочей силы для каморры. Здесь легко найти низкоквалифицированных чернорабочих, согласных получать за свой труд еще меньше, чем нигерийские и албанские «пушеры». Всем нужны ребята из Парко Верде: кланам Казалези и Маллардо из Джульяно, «тигрятам» из Криспано. Они становятся сбытчиками, зная, что не получат никаких процентов с продаж. Уезжают за сотни километров от дома, готовые работать водителями или стоять на стреме. И за бензин платят из своего кармана. Надежные люди, добросовестно выполняющие приказы. Иногда они подсаживаются на героин — наркотик для самых пропащих. Кто-то спасается, идет в армию и отправляется воевать подальше отсюда, некоторым девушкам удается покинуть эти места, чтобы больше никогда не вернуться. Почти никто из молодого поколения не вступает в кланы. Работают на них, но не становятся каморристами. Кланам они не нужны, их просто используют, не давая ничего взамен. Они не профессионалы, не обладают предпринимательским даром. Многие работают как курьеры, отвозя в Рим рюкзаки, полные гашиша. Гонят на машине как сумасшедшие и уже через полтора часа оказываются в столице. За свои труды они ничего не получают, но в среднем после двадцати таких поездок им дарят мотоцикл. Это кажется им бесценным подарком, лучше которого ничего быть не может, и, конечно, никакая другая работа из тех, что здесь можно найти, их таким не обеспечит. Но перевозимый товар приносит прибыль, в десять раз превышающую стоимость мотоцикла. Они об этом не знают и даже не догадываются. Если задержат на блокпосте, то дадут срок вплоть до десяти лет, а без принадлежности к какому-либо клану им не видать оплаты судебных издержек и материальной поддержки семьи. Но в голове у них только рев мотора и желание поскорее добраться до Рима.
На некоторых баррикадах еще продолжалось какое-то движение, но все меньше и меньше — злость отступала. Вскоре всё затихло. Кланы не боялись ни восстаний, ни беспорядков. Смерти и поджоги их не волновали и не вызывали никакой реакции. Но восстание отвлекало людей от работы. Источник до смешного дешевой рабочей силы, поступающей из Парко Верде, мог иссякнуть. Надлежало срочно восстановить прежний порядок. Все должны были вновь приступить к работе, особенно те, кто соглашался на выполнение разовых заданий. Игру в мятеж пора было прекращать.
Я был на похоронах Эмануэле. В каких-то странах пятнадцатилетние — обычные подростки. Здесь же, в трущобах, пятнадцатилетние умирают, и это не несчастный случай, а, скорее, приведение в силу смертного приговора. В церковь набились загорелые дочерна ребята, они время от времени выкрикивали что-то, а на улице подхватывали хором: «Навсегда с нами, ты навсегда останешься с нами! Навсегда с нами…» Так поют тиффози,[5] когда футболист уходит из большого спорта. Они кричали как болельщики на стадионе, но в их криках чувствовалась ярость. Полицейские в штатском старались держаться подальше от траектории движения толпы. Их присутствие ни для кого не было тайной, но сегодня никто не собирался выяснять отношения. Я сразу заметил полицейских в толпе, хотя, скорее, это они меня заметили, обнаружив лицо, не проходившее ни по одной картотеке. Один из них только усугубил мое угнетенное состояние, подойдя со словами: «Они все обречены. Наркоторговля, кражи, скупка краденого, грабежи… Некоторые еще и проституцией занимаются. На каждом что-нибудь, да висит. Чем больше их здесь поумирает, тем лучше для всех…»
На такие фразы отвечают либо хуком в челюсть, либо ударом головой в переносицу. Но на самом деле все так думают. И, возможно, они правы. Я наблюдал за ними: отбросы общества, суррогаты людей, готовые к пожизненному заключению за украденные двести евро. Им всем не было даже двадцати. Проводивший богослужение отец Мауро прекрасно понимал, кто собрался перед ним. И что дети вокруг него не являются образцом чистоты и непорочности, он тоже знал.
“Ноль ноль ноль” – маркировка самой чистой, тончайшего помола пшеничной муки. А на жаргоне наркоторговцев так обозначается кокаин самого высокого качества. Глобальной торговле кокаином – объединяющей бесправных крестьян мексиканской глубинки, боевиков наркокартелей, леваков-повстанцев в джунглях Колумбии и созданные для борьбы с ними военизированные отряды самообороны, семейства калабрийской ндрангеты и организованные преступные группировки из России и бывших советских республик, – а также связанному с нею резкому всплеску насилия и опутавшему весь мир механизму отмывания преступных доходов, в котором оказываются замешаны крупнейшие американские банки, и посвящено расследование итальянского писателя и журналиста Роберто Савьяно.
Итальянский писатель и публицист Роберто Савьяно (р. 1979), как никто другой, знает мир неаполитанской каморры. Он исследовал его настолько глубоко, что вот уже много лет ради собственной безопасности вынужден ночевать в полицейском участке. Роман “Пираньи Неаполя” сразу стал сенсацией. Это книга о банде подростков, шагнувших в преступный круг, который манит деньгами, авторитетом, властью, яркой линией судьбы. И неважно, что на пути к цели придется переступить через все, через людей – и через себя. Ведь пока что жизнь – заманчивая игра, из которой нужно выйти победителями, внушающими страх, а люди – всего лишь мишени… Этот бестселлер Роберто Савьяно лег в основу театрального спектакля (2017) и одноименного фильма (2019), снятого режиссером Клаудио Джованнези (“Серебряный медведь” Берлинского кинофестиваля) и уже вышедшего в прокат у нас в стране.
Beaux-arts, знаменитый джентльмен-грабитель, проникает в замок, где уединенно живет молодая наследница богатого рода. Вот только выясняется…
Вечером, у Курского вокзала в Москве трое неизвестных сели в такси. Выехав за город, пассажиры под угрозой оружия ограбили шофера Виктора Шутова, вернулись обратно в город и, выкинув шофера на ходу, угнали машину. Это было первое серьезное происшествие, о котором узнал дежурный по городу Василий Логунов. В третьем часу ночи ему доложили о втором- крупной квартирной краже, совершенной в новых домах в районе Каширского шоссе. Преступники скрылись на автомашине «Победа». Постовому милиционеру удалось записать ее номер.
Евгений Артемов поклялся расквитаться с извергами, которые сожгли заживо его родителей в их собственном доме. Для этого он знакомится с Юрием Ярышниковым — настоящим бойцом. Юрий работает на роковую красотку, бизнес-леди Ангелину. Девушка потеряла любимого дедушку — его убили те же преступники ради земельного участка. Молодые люди начинают отчаянную борьбу, но вскоре Евгений и Юрий оба влюбляются в Ангелину. Бывшие союзники становятся соперниками, а ведь их противники — влиятельные и опасные люди. Евгений знает, что не имеет права погибнуть, пока не отомстит…
Все надежды Вари Добрыниной на счастье и независимость сгорели в пожаре вместе с ее маленьким кафе… Впереди – невыплаченный долг и сомнительная слава любовницы местного олигарха Лозового. Но Варя не может долго мириться с ролью птицы в клетке. Узнав о намерении Лозового переправить за границу партию краденых алмазов, женщина начинает свою игру. Фура с грузом хрустальных люстр, среди фальшивого блеска которых непросто отыскать бесценные камешки, и невезучий дальнобойщик Владимир Мошков – вот ее путь на свободу.
Начав свою борьбу против наиболее одиозных столпов созданного режима, команда считала своим долгом идти в ней до конца во имя спасения, как можно больше людей, наиболее обездоленных этой властью.Необходимость продолжения борьбы, её важность для будущих и настоящих поколений страны они читали в глазах сотен стариков и детей, спасённых от голодной смерти и жалкого прозябания. В них при встречах члены команды ясно видели благодарность, надежду и ростки уверенности в том, что найдутся такие, которые способны им помочь в это труднейшее время.
После вождя с символичным пятном на голове, меченного Свыше, его страна лопнула, будто красный шар, страна до сих пор сдувается. Железный занавес рухнул, и темные герои (или, на чей-то взгляд, антигерои нашего времени), поколение обочины, оставили свои опустошенные края. И на запад. За пиратской добычей. В переломное время, когда открыты иммигрантские шлюзы. Суицидальная Европа все еще вешается на своих же кишках демократии и гуманизма. И вот пятеро друзей, подельников, воры в загоне (пишется через «г»), отправляются в Швейцарию, чтобы срочно (не до старости ведь ждать!) разбогатеть преступным путем и снять документальный фильм о себе.