Гомер - [17]

б) Время жизни Гомера Гелланик и псевдоплутарховский биограф Гомера относили к Троянской войне (1196–1183), т. е. к началу XII в.; Кратес, заведующий Пергамской библиотекой — ко времени 80 лет спустя после этой войны, т. е. к концу XII в.; Эратосфен — ко времени 100 лет спустя после Троянской войны, т. е. к XI в.; Аристотель и Аристарх (II в. до н. э.) — ко времени основания ионийских колоний (1044), т. е. 140 лет спустя после Троянской войны, к XI в.; Аполлодор — 100 лет спустя после этого, т. е. к X в.; Геродот II.145, сравните II.53 — спустя 400 лет после Троянской войны, т. е. к VIII в. (также Фукидид I.3.3) — как и некоторые — к началу Олимпиад (776). Многие ориентировали Гомера вокруг времени Гесиода, которое тоже в точности неизвестно; ко времени до Гесиода относили Гомера Ксенофан, Гераклид Понтийский, Филохор и другие; ко времени самого Гесиода — Ферекид, Гелланик, Геродот (II.53). Варрон и др.; ко времени после Гесиода — Акций, Филострат и, может быть, уже Симонид и Эфор. Гомера относили и к веку Ликурга, т. е. тоже к VIII в., Эфор и др. Историк Феопомп, отождествляя киммерийцев, в "Одиссее", XI.12–19 с исторически известными киммерийцами, относит Гомера к веку Архилоха и Гигеса, т. е. к VII в. Наконец, иные считали Гомера даже учеником историка и географа Аристея Проконесского, т. е. относили к первой пол. VI в. Таким образом, сами греки относили жизнь Гомера ко времени от XII до VI в.

в) Место рождения Гомера также вызывало самые безнадежные разногласия. Впоследствии была даже эпиграмма, перечислявшая семь городов, которые претендовали быть родиной Гомера (Смирна, Хиос, Колофон, Итака, Пилос, Аргос, Афины). Но их было еще больше. В этих мнениях очень прозрачно выступают политические и патриотические тенденции (некоторые ионийские роды, например, прямо возводили себя к Гомеру; упомянутого Аристея выдвигали киприйцы). Разнообразие мнений о месте рождения Гомера в эллинистические времена доходило до того, что его считали и вавилонянином, и сирийцем, и египтянином, и римлянином. Все это позднейшие комбинации, которые сами свидетельствуют о своей несостоятельности.

г) Произведения Гомера. О произведениях Гомера у греков также знали мало. Каллин, которому принадлежит вообще первое упоминание о Гомере, называет его автором "Фиваиды", что справедливо могло служить подтверждением для тех, кто отрицал за Гомером авторство "Илиады" и "Одиссеи". Первоначально вообще все циклические поэмы приписывались Гомеру. Геродот (II.117) уже проявляет некоторый критицизм, полагая, что "Киприи" не принадлежали Гомеру, поскольку в них Парис едет в Трою три дня, а по Гомеру (Илиада VI.291) — очень долго. В другом месте (IV.32) Геродот сомневается относительно эпигонов. В IV в. уже довольно хорошо научились понимать отличия Гомера от цикла, и лучшим образцом этого является Аристотель (Poet. 23). В александрийские времена Ксенон и Гелланик приписывали обе поэмы разным авторам (за что этих ученых прозвали "разделителями"). Аристарх приписывал Гомеру обе поэмы, а другие относили их к разным возрастам его жизни. Однако уже Платон (Hipp. min. 363 b) и Аристотель (Poet. 24) прекрасно понимали стилистическую разницу обеих гомеровских поэм.

Все это, однако, уже далеко выходит за пределы популярной традиции о Гомере в античности и граничит уже с критическим подходом.

4. Античная критика о Гомере

а) Порицатели Гомера. Первое интересное явление, с которым мы встречаемся в области гомеровской критики и встречаемся очень рано, — это строгое порицание Гомера с точки зрения религии и морали, возникшее как результат высокого развития культурного самосознания в период классики. Уже в VI и V веках многих коробило легкомыслие Гомера и выступление у него богов и героев с многочисленными человеческими слабостями и даже пороками, что было несовместимо с углубленным религиозно-философским сознанием данной эпохи.

Пифагорейцы и орфики известны как главные порицатели Гомера, а через них это стремление порицать переходило и к другим представителям философской мысли. Ксенофан писал: "Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман" (сравните В 12 и АН). Гераклит (В42) "говорил, что Гомер заслуживает изгнания из общественных собраний и наказания розгами". Платон (R. Р. II 377 D-378 D) считает весьма худой ложью мифы Гомера и Гесиода о богах, вроде борьбы Урана и Кроноса, закования Геры Гефестом или низвержение Гефеста с неба самим Зевсом. Гомер, по Платону (там же X 598 Е — 600 Е), умеет хорошо изображать жизнь, но ничего в ней не понимает и ничему не может в ней научить, так что никто не сделает его своим законодателем, полководцем или воспитателем. От Платона в порицании Гомера не отставал даже и Эпикур (фрг. 228 Usen.).

Но Гомера порицали не только философы. Прославился своим горячим осуждением Гомера ритор Зоил из Амфиполиса в начале IV в. до н. э., написавший против Гомера сочинение в 9 книгах под названием "Бич против Гомера".

б) Почитатели Гомера. Конечно, не было недостатка и в почитателях Гомера, несмотря на известное несоответствие этого последнего уровню дальнейшего развития цивилизации. Известно о некоем Феагене Регийском, что он еще во времена Камбиза выступал в защиту Гомера и был первым писателем, подвергшим Гомера обсуждению. Разные неловкости у Гомера обходили путем аллегорического их толкования. Это находим у Анаксагора, Метродора Лампсакского, Стесимброта Фасосского. Против философов защищал Гомера Деметрий Фалерейский. Особенно прославились в аллегорическом истолковании Гомера как и всей древней мифологии вслед за киником Антисфеном стоики — Филодем, Зенон, Клеанф, Хрисипп, Кратет Молосский, Гераклид Понтийский. Другие сократики отнюдь не разделяли этого аллегорического метода, как это можно видеть из разных мест Ксенофонта и Платона. Аллегорический метод не исчезал в течение всего эллинизма, дожил до неоплатоников и превратился у них в целую систему философии и мифологии, где он, строго говоря, уже перестал быть внешним аллегоризированием и превратился в основное орудие тогдашней диалектики. И вообще последние столетия античности отличаются стремлением спасти Гомера и как поэта и как отца философов — тенденция, которая ярко выявила себя уже в век греческого Возрождения (Максим Тирский, Дион Хризостом) и которая дает себя чувствовать во всей позднейшей орфической литературе и многочисленных цитатах из Гомера у неоплатоников и в Халдейских оракулах. Порфирию принадлежит целый трактат "О пещере нимф", в котором этот философ подвергает философско-символическому толкованию известный нам из XIII песни "Одиссеи" образ пещеры на Итаке (правда, весьма загадочный). Оратор же IV в. н. э. Фемистий (Orat. 20) прямо называет Гомера "праотцем и основоположником рассуждений Платона и Аристотеля".