Гомеопатическое лечение кошек и собак - [5]

Кстати, я никогда не использую в своей практике такие средства животного происхождения, как акулий хрящ или китайское средство под названием «три змеи», которое содержит в своем составе вытяжку из тел змей. Я не могу найти этические обоснования для уничтожения змей ради здоровья млекопитающих.

Я всегда был и остаюсь сторонником равноправных отношений как с домашними питомцами, так и с бездомными и дикими животными. Мы еще не осознали полностью, что это «параллельный» мир, живущий независимой от нас собственной жизнью — именно в этом и состоит мудрость природы. Приручение животных приносит обоюдную пользу обоим видам. Однако нам не следует смотреть на домашних животных как на замену их диких собратьев — это возможность нашей связи с дикой природой. Давайте не будем забывать, что мы тоже дети природы. Если мы лишимся наших корней и отсечем себя от природы, мы просто перестанем быть людьми.

Часть первая Принципы гомеопатического лечения

Глава I Введение в гомеопатию

История развития гомеопатии

Высшее и единственное назначение врача состоит в том, чтобы возвращать здоровье больному — излечивать его. Идеал лечения состоит в том, чтобы восстановить здоровье больного скоро, легко и прочно или устранить и совершенно уничтожить болезнь во всем ее объеме кратчайшим, вернейшим и безвреднейшим способом на основании ясных и очевидных данных.

Д-р Саму эль Ганеман

Единственная обязанность врача — излечение больного и его болезни как таковой, а не ее последствий.

Дж. Т. Кент

Самуэль Ганеман — основоположник гомеопатии

В сознании каждого человека гомеопатический метод лечения неразрывно связан с именем его основателя — гениального немецкого врача Самуэля Ганемана, одного из величайших мыслителей в истории медицины. Его имя по праву стоит в одном ряду с именами таких великих врачей, как Гиппократ, Парацельс и Хуанг Ди (или Yellow Imperor, автор свода знаний по традиционной китайской медицине «The Yellow Emperors Classic of Medicine». Это руководство было написано в третьем тысячелетии до н. э., однако им пользуются до сих пор).

Самуэль Ганеман родилсяв 1755 г. в немецком городе Мейсен в семье художника по росписи фарфора. Семья была очень бедной, но благодаря исключительным способностям юного Самуэля его освободили от платы за обучение, и он смог получить хорошее для того времени школьное образование. В возрасте двенадцати лет он не только бегло говорил по-французски и по-английски, но даже давал частные уроки греческого и латинского языков. Отец Самуэля в какой-то степени противился продолжению его образования — он считал, что Самуэлю следует побыстрее овладеть навыками какой-либо практической работы и помогать ему содержать семью. Тем не менее Га- неман-старший старался развить творческое мышление своего сына — правда, весьма своеобразным способом: давал ему теоретическую задачу, запирал в комнате, и к моменту возвращения отца с работы Самуэль должен был найти правильное решение. Этот, казалось бы, слишком суровый метод воспитания научил его справляться с проблемами концептуального характера. Всю свою жизнь Ганеман вспоминал отца с неизменным чувством безграничного уважения и восхищения.

В 1775 г. Самуэль Ганеман поступил на медицинский факультет университета. В 1779 г. он защитил диссертацию и получил диплом доктора медицины. На начальном этапе своей практической работы Ганемана чрезвычайно интересовала фармакология; кроме того, он активно продолжал изучать иностранные языки. Вскоре ему удалось стать фармакологом высокой квалификации и опубликовать несколько научных работ по фармакологии и медицине. Помимо этого он занимался переводами медицинской литературы с английского, французского, итальянского и латыни.

Способы лечения больных, которые существовали в те времена, отличались грубостью и даже определенной жестокостью. Для очищения организма от предполагаемых ядов пациентам вводили сильнодействующие лекарства, вызывающие мучительную рвоту и диарею; для удаления предполагаемого избытка крови проводилось кровопускание; при лечении кожных болезней применялось прижигание и другие не менее суровые методы. Подобная «терапия», несомненно, приносила больше вреда, чем пользы и часто приводила к смерти пациентов не столько от болезни, сколько от лечения.

Подобные методы «лечения» не могли не разочаровать Ганемана. Особенно остро бессилие медицины он ощущал тогда, когда ему приходилось лечить от тяжелых заболеваний своих собственных детей. «Для меня было мучением бродить ощупью в потемках, руководствуясь только учебниками, назначать лечение в соответствии с тем или иным общепринятым фантастическим взглядом на природу болезни, прописывать лекарства, которые всего лишь занимают определенное место в фармакопее… которые легко могут привести к смерти пациента… Мысль, что я своим лечением могу усилить страдания пациентов или даже стать убийцей, была просто невыносимой…» — писал Ганеман. — «Чувствуя, как страдают от болезней мои дети — плоть от плоти и кровь от крови моей, я все больше упрекал себя за то, что не знаю надежного способа облегчить их мучения».