Голый дикарь из культурной страны - [25]
— Здесь, Отто, здесь, — Ойген сжал широкую и горячую ладонь товарища.
— Я вот что понял, — сказал ун-Крамер, невидяще глядя сквозь него. — У всех кровь одинаковая, — зрачки у ун-Крамера были широко открыты, словно он внимательно вглядывался в свое недалекое будущее, ресницы слабо подрагивали. — У всех кровь… — в горле у него булькнуло, и пальцы стремительно холодеющей руки больно сжали предплечье Ойгена. Лицо ун-Крамера начало сереть, на нем выступили капельки пота, но он собрался с силами и договорил: — Она красная, Ойген!
— Лежи спокойно, — сказал ун-Грайм. — Я тебя понимаю.
— Ты не можешь этого понять, — ун-Крамер силился приподняться. — А кровь у всех одинаковая. Потому что все хотят жить. Они… Они были слишком добры к нам… Сначала нас просто хотели остановить. Но мы не остановились. И теперь…
Он замолчал, переводя дыхание.
— Что теперь? — склонился к нему Ойген.
Ун-Крамер едва заметно улыбнулся.
— Теперь они не оставят нас в покое. Мы все останемся здесь.
К его лицу уже слеталась мелкая серая мошкара, привлеченная запахом крови, и по широкому длинному листу куста, под которым лежал ун-Крамер, спешила, торопилась на скорое пиршество серая древесная пиявка.
Глаза ун-Крамера медленно гасли. Жизнь покидала его сильное тело не без сожаления, но ун-Грайм ничем не мог помочь товарищу. Разве что одним — он наклонил лист и брезгливо раздавил собравшихся с его внутренней стороны мелких хищных насекомых, не забыв и о пиявке, от которой осталось лишь небольшое влажное пятно с неровными очертаниями.
Ойген выпрямился. Оставшиеся в живых люди выжидающе смотрели на него.
— Будем уходить, — сказал Ойген.
Они не хоронили погибших — болото все равно возьмет свое, зачем же прятать от него то, что его обитателям принадлежит по праву? Если оберштурмфюреру Венку самой судьбой было уготовано попасть в дикарский зуппе, могли ли они воспрепятствовать этому? С судьбой не спорят. Даже великий фюрер Адольф был фаталистом — он верил, что тот, кто овладеет копьем судьбы, которым римский воин в свое время облегчил участь мучающегося на кресте Христа, станет во веки веков непобедимым.
Но, говоря откровенно, даже не в фатализме заключалось дело.
Сил для того, чтобы выкопать павшим могилы, у оставшихся в живых не было.
18. МИНУС ДВА. ТРЕТЬЯ ГОЛОВА КОЛДУНА
Ротенфюрер Ойген ун-Грайм оглядел оставшихся в живых.
Шесть человек осталось, включая его самого. Впрочем, двоих можно было смело числить в покойниках. Нет, спасти их было еще можно, но для этого требовался санитарный самолет, но о нем не стоило и мечтать. Поэтому тяжелораненые были обречены. Они сами понимали это.
Ойген ун-Грайм присел перед первым. Ун-Отто был хорошим солдатом, Ойген сочувствовал ему. И ничем не мог помочь.
— Пора? — еле шевеля синими губами, спросил ун-Отто.
Ойген кивнул.
Штурмманн сжал его руку.
— Ты был хорошим командиром, — сказал он. — А этого засранца Венка я терпеть не мог. Где нож?
— Прощай, — сказал ротенфюрер, вкладывая нож в руку раненого. — Ты тоже был хорошим солдатом. Ты был прекрасным солдатом. Встретимся в Валгалле, кригман.
Ун-Отто сделал все правильно. Ойгену осталось только закрыть ему глаза.
Второй тяжелораненый был из последнего пополнения. У него были две глубокие раны в животе, и он все время требовал пить. Но воды ему не давали, и это усугубляло пытку болью. Увидев присевшего рядом Ойгена ун- Грайма, раненый прикрыл лихорадочно блестящие глаза.
— Я не хочу умирать, ротенфюрер, — сказал солдат.
— Это судьба, — мягко сказал Ойген. — Иначе ты станешь обузой для товарищей. Из-за тебя могут погибнуть другие. А ты обречен. С такими ранами не живут, солдат!
По щекам солдата катились слезы. Ойгену было безумно жаль его, но ничего нельзя было сделать. Тяжелый закон войны: в безнадежных условиях окружения тяжелораненый должен умереть, чтобы не стать обузой для товарищей.
Раненый всхлипывал, не открывая глаз, шевелил губами, и Ойген его понял. Солдату не хватало решимости, ему требовалось помощь.
Он поднялся.
— Энке, — сказал он, умышленно опуская приставку к фамилии, словно ему дано было право возводить людей в истинные арийцы. — Помогите товарищу.
А вот это являлось его правом. Начальник в СС всегда имеет власть над жизнью и смертью подчиненного, он имеет право послать его на смерть во имя интересов сообщества. Сейчас он имел право приказать убить его. Делать этого ужасно не хотелось. Но он обязан был отдать такую команду. Во имя остальных.
Энке с ножом в руке склонился над раненым. Тот последний раз всхлипнул. И затих.
Теперь их осталось четверо.
Четверо против смертельно враждебного леса.
Пока еще живые.
Ротенфюрер выпрямился. Ун-Энке, ун-Кугель, ун-Гиббельн стояли перед ним. Раненые, кровоточащие, но живые. И Ойген обязан был вывести их из этого гиблого места. Они должны были дойти до цивилизованных мест, чтобы потом вернуться и отомстить. Где-то в глубине леса пели тамтамы. Ойген ун-Грайм не знал языка барабанов. Возможно, они сообщали о победе местных над белыми пришельцами, быть может, они пели гимн черным храбрецам, ему это было безразлично. Трое солдат стояло перед ним. Их предстояло вывести из леса.
Дьявол борется с Богом, и поле этой битвы... не сердца людей, но города и веси нашей многострадальной Родины. Начинающие демонологи и экзорцисты! Хотите знать Врага в лицо? Не пропустите!
В новую книгу волгоградского писателя С. Синякина вошли короткие рассказы о войне «Сталинградские зернышки» (вышедшие отдельным изданием в 2005 г.) и повесть «Точка в розыске», ранее не публиковавшаяся. Герои рассказов — обыкновенные люди, попавшие в мясорубку войны и одержавшие победу в ней. Автору интересна любая человеческая жизнь, ведь каждый человек неповторим. Читая эти пронзительные рассказы, начинаешь сочувствовать описанным в них людям — рядовому читателю города, советскому солдату и даже их непримиримому противнику. Повесть «Точка в розыске» посвящена трудному делу борьбы с преступностью, не оставлявшей город даже в военное время. Адресовано широкому кругу читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда римские легионеры отправлялись на завоевание диких варварских земель, они никак не думали, что окажутся в будущем. Однако именно это с ними и приключилось. Ушли они в пустыню, а вышли неподалеку от провинциального районного городка Бузулуцка, что в Царицынской области. И что прикажете с ними делать? Пришли, оккупировали город, и даже за помощью не пошлешь: по причине дождей не работает телефон, а дороги превратились в болото. Вот и ломай голову, районная власть, как быть: то ли сделать вид, что ничего не происходит, то ли звать помощь на свою голову...
Над нашей страной потерпел катастрофу НЛО! И произошло это — в конце 1930-х гг., вблизи базы военных летчиков. Возможно, это было в действительности... по крайней мере так говорили и говорят. Но точно не известно ничего — ни то, что случилось с «чужим» звездолетом, ни то, что случилось с летчиками-свидетелями... Сергей Синякин предлагает читателям собственную версию этих событий — оригинальный и увлекательный роман «Операция прикрытия»!
Первые высадки землян на иных планетах…Первые попытки колонизации Солнечной системы…Первый контакт с пришельцами…Перед вами — ближайшее будущее по Сергею Синякину. «Романтика освоения космоса» — такая, какой может увидеть ее только самый дерзкий, самый озорной и забавный из современных отечественных фантастов.Читайте «Люди Солнечной системы» — сборник НОВЫХ ПОВЕСТЕЙ Сергея Синякина!..
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?